Государь

Я не особо вслушивался в слова поручика, меня придавило обращение ко мне поручика – ваше величество. Конечно, я привык на фронте к обращению ко мне – государь, которое вначале меня пугало (не хотел быть самодержцем), но потом, разобравшись, успокоился. Государем великого князя многие называли по привычке, ведь раньше, до рождения цесаревича Алексея, Михаил был официальным наследником престола и титул государь принадлежал ему по праву престолонаследия. После рождения природного наследника Михаила официально начали именовать великий князь – он стал как бы вровень с другими членами семьи Романовых мужского пола. Таких великих князей было несколько десятков, и меня такое положение полностью устраивало. А то, что на фронте многие офицеры и нижние чины обращались ко мне как государь, было понятно – во-первых, короче, чем великий князь или высокопревосходительство, а во-вторых, обращение более емкое и почтительное и как бы придает значимость самому обратившемуся к такому важному генералу. Но вот обращение «ваше величество», это далеко не то же самое, что государь, и навевает весьма нехорошую мысль, что с Николаем II и цесаревичем Алексеем что-то случилось трагическое.

Эта мысль пронеслась в голове, пока поручик говорил о наступлении Особой армии. Вопрос помощи подразделениям, оставшимся оборонять Ковель, интересовал меня очень сильно, и буквально пять минут назад я об этом только и думал, но вопрос о монархе требовал немедленного выяснения. И я, перебив поручика, начавшего говорить о подъеме в среде нижних чинов и офицеров, спросил:

– Поручик, что случилось с Николаем II и цесаревичем? Почему вы обращаетесь ко мне как ваше величество? Что, в конце концов, случилось, пока мы брали Ковель?

– Ваше величество, теперь вы наш император! Николай II три дня назад отрекся от престола, за себя и своего сына, который смертельно болен. Сначала это отречение потрясло армию, и не только ее одну – в тылу начало твориться черт знает что. Монарх отрекся, наследник смертельно болен, брат императора, которому Николай II передал скипетр, в рейде в тылу у неприятеля и неизвестно, что с ним. Но слава богу, из Ковеля прорвались ваши посланники, и армия воодушевилась. Если неделю назад практически все нижние чины не желали воевать, а в атаку поднять их было просто невозможно, то сейчас даже кашевары готовы идти в штыковую атаку на пулеметы, лишь бы прийти на помощь герою Ковеля, нашему императору.

После слов поручика я пораженно замер, следующий вопрос на интересующую меня тему, как развивается наступление и когда можно ожидать подхода частей Особой армии к Ковелю, завис в моем воспаленном от полученной информации рассудке. Слава богу, внешне это было не очень заметно, тем более поручик продолжал свой рассказ о боях против австрийцев. А они были весьма успешные, несмотря на то что армия пошла в наступление практически без подготовки. Поручик, видя, что я молчу, а значит, внимательно слушаю его рассказ, продолжил:

– Артподготовка, по сравнению с наступлением на Ковель месяц назад, была слабой, но австрийцы даже от такого огня впали в ступор и после начала пехотной атаки начали сдаваться целыми подразделениями. Австрийцы, даже немцы и венгры, после взятия русскими Ковеля, считают войну проигранной. И теперь желание жить превалирует у них над долгом перед Австро-Венгрией. Сейчас одни германцы готовы воевать. Но, слава богу, кайзеровских подразделений в полосе наступления Особой армии мало. Нижние чины да и многие офицеры связывают легкость слома обороны австрийцев с вашей личностью. Как императором стал настоящий богопомазанник, так силы ада бегут в жутком смятении, бросая своих адептов.