Государь всея Руси

Новая ситуация стала складываться и в Москве. Неудача феодального мятежа не могла не отразиться на положении удельных князей. В феврале 1481 г. с вчерашними мятежниками, князьями Андреем и Борисом, были заключены новые докончания. Согласно обещанию великого князя, удел Андрея Большого был увеличен — он получил Можайск, а князь Борис — суверенные права на села, завещанные когда-то ему его бабкой Марией Готляевой (матерью Марии Ярославны). При этом удельные князья должны были навсегда отказаться от каких-либо притязаний на Новгород и Новгородскую землю, как и на другие «примыслы» Ивана Васильевича, в том числе бывший удел князя Юрия. В остальном новые договоры воспроизводили условия докончаний 1472—1473 гг. со всеми их статьями, подчеркивавшими неполноправное положение удельных князей. Надежды братьев великого князя на соучастие в управлении всей Русской землей, которая казалась им не более чем увеличенным Московским княжеством, совместным наследием потомков Ивана Калиты, были похоронены окончательно.[138]

Разорение Псковской земли ливонцами требовало ответных действий. Целый месяц стягивались русские силы ко Пскову. В конце февраля 1481 г. начался поход — первый поход в Ливонию объединенных сил Русского государства. Лютой зимой по глубокому снегу («человеку в пазуху, аще у кого конь свернут з дорозе, ино двое али трое едва выволокут») шли колонны русских войск. С ними была и артиллерия — впервые в зимнем походе участвовали русские пушки.

Этот поход был не похож на все предыдущие. Воеводы князья Иван Васильевич Булгак и Ярослав Васильевич Оболенский (брат недавно умершего Ивана Стриги) не разделяли силы для действий по второстепенным объектам, как это бывало раньше. Русские войска наносили удар по главной цели. 1 марта войска впервые подошли к столице магистра Федлину (по русским летописям — Вельяд, сейчас — Вильянди). Накануне магистр бросил свою столицу и «побежал» к Риге. Русские преследовали его пятьдесят верст и захватили обоз. Началась бомбардировка Феллина и подготовка к штурму. Одно из внешних укреплений было разрушено, посад в окрестности сожжены. Жители откупились от штурма большой контрибуцией. Были взяты города Тарваст и Каркуз, передовые отряды доходили до Риги.[139]

Впервые за всю историю войн с Ливонией русские войска перешли от стратегической обороны к стратегическому наступлению, проникли к самому сердцу владений магистра; впервые за двести лет над Орденом была одержана действительно большая победа. Времена безнаказанных нападений Ордена на Псков прошли безвозвратно.

Мирный договор 1 сентября 1481 г.— первый договор, заключенный единым Русским государством. В начальной статье договора впервые говорится о «великих государях... царях русских» (Иване Васильевиче и его сыне), о «челобитье» орденских властей о заключении мира. В самом тексте впервые оговариваются льготы русским купцам в Нарве и других ливонских городах, вводится специальная статья об охране чести и достоинства русского человека в Ливонии, о защите русской колонии в Юрьеве. Отстаивая интересы своей страны и русских людей за рубежом, великий князь не посягал на независимость и территориальную целостность Ливонии, Безопасность на границе, прочный мир, благоприятные условия для торговли — вот цели, которые ставило перед собой Русское государство в отношениях с северо-западным соседом.[140]

Договор 1481 г., как и все последующие договоры с Ливонией вплоть до ее падения, был формально заключен от имени Великого Новгорода: переговоры вели новгородские наместники князь Василий Федорович Шуйский и Григорий Васильевич Поплева Морозов, а крест на грамоте целовали «государей великих князей царей Русских бояре новгородские». Это навело некоторых исследователей на мысль о сохранении Новгородом особых привилегий как неизжитых черт феодальной раздробленности. Думается, однако, что эта мысль ошибочна. Ливонский орден, фактически самостоятельный, формально не являлся суверенным государством. С самого начала своего существования и до конца он имел сюзерена в лице германского императора. Так, в апреле 1481 г. фон дер Борх получил от императора Фридриха III права и регалии «великого магистра». По дипломатическому этикету международные договоры должны были заключаться только между юридически равноправными сторонами. Заключение договора с вассалом императора умалило бы престиж Русского государства.