Государево дело

В одной из многочисленных проток Дона от чужих глаз прятались струги полные казаков. Часть из них были одеты и вооружены вполне добротно. Можно сказать, не хуже служилых дворян на смотре. Другие выглядели сущими голодранцами, и только оружие указывало, что они не бродяги, а воины. Как бы то ни было, сабли были практически у всех. Тот не казак, у кого нет сабли! Всевозможного фасона, от тяжелых палашей до легких черкесских клинков, изукрашенные серебряной или золотой насечкой и совсем простые, почти прямые и сильно изогнутые. По ним можно было изучать боевой путь владельца оружия. Вот эта, к примеру, корабела[60] была снята с убитого польского гусара, а вот с этим ятаганом[61] когда-то шел в бой османский янычар.

Остальное оружие было по принципу, кто во что горазд. Копья, топоры и дубины, соседствовали с кремневыми пистолетами и фитильными пищалями. Также часто встречались луки, из которых казаки метали стрелы не хуже чем привычные к этому сызмальства татары и ногайцы. Еще больше разнообразия было в одежде. Тут было всё: жупаны и свитки, кафтаны и халаты, а то и просто драные рубахи на голое тело. Головы покрывали шапки, папахи, малахаи, случались даже Бог знает откуда взявшиеся иноческие скуфьи, а некоторые же и вовсе оставались простоволосыми. Про обувь и говорить нечего, одни щеголяли в сафьяновых сапожках с загнутыми носами, иные были в сыромятных поршнях, а третьи в лаптях, но изредка встречались и совсем босоногие.

Панинские драгуны, державшиеся отдельно от прочих, выглядели несколько менее живописно. Форменные камзолы им по приказу царя пришлось снять и переодеться в обычные кафтаны и зипуны, у кого на какой хватило средств. Вооружение, впрочем, осталось единообразным и сразу выдававшим в них регулярных солдат.

Хуже было с иноземцами. У Безе и Минлиха, разумеется, никакой русской одежды отродясь не водилось. Так что пришлось подбирать на месте, после чего низенький и толстый француз в халате, шароварах и войлочной шапочке стал больше похож на турецкого торговца сладостями, а вот немцу и вовсе не повезло. Довольно высокий и статный в короткой для него драной свитке и облезлом рысьем малахае, он выглядел совершенным чучелом. Оставшиеся на нем короткие до колен штаны и шерстяные чулки, торчащие из видавших виды чеботов, только укрепляли это впечатление. И только перевязь со шпагой и решительный вид мекленбуржца удерживали окружающих от шуток на его счет.

– Господин полковник, – немного коверкая русские слова, обратился к Панину Безе, – долго мы ещё будем болтаться в этих болотах?

– Даст Бог, нынешней ночью все решится, – отозвался Федор.

– Бьен[62], – отозвался толстяк.

– Вас что-то беспокоит?

– Река, сырость. Не лучшее место, для хранения пороха. К тому же я не уверен, что эти ваши казаки смогут правильно установить мину.

– Хотите участвовать лично?

– Э бьен, нон![63] Но я хочу, чтобы все прошло как надо и мне заплатили обещанную награду!

– О чем вы говорите? – по-немецки поинтересовался Минлих, плохо понимавший по-русски.

– Я сомневаюсь на счет мины, – охотно пояснил ему Безе, за время странствий изучивший множество языков. – Установить ей будет не совсем простым делом, а малейшая ошибка может дорого обойтись.

– Давайте я её поставлю, – пожал плечами немец.

– А вы умеете?

– Нет, но вы же мне объясните.

– О, мон Дье[64]! – простонал француз, закатив глаза. – Скажите, месье, какая нелегкая вас вообще сюда принесла?

– Как вам сказать, герр Безе, – отозвался Курт. – Я попал в беду, и теперь моя жизнь не стоит даже ломаного крейцера.

– Как такое возможно, ведь вы, насколько я знаю, совсем недавно приехали в эту страну из Ростока?

– Мне погубила женщина.

– Но, каким же образом?

– Её Величество государыня Катарина пожелала, чтобы я женился на одной из её фрейлин, – прекрасной госпоже Анхелике.

– Не такая уж дурная перспектива, – хмыкнул француз.

– Я тоже так думал, тем более что Их Величества обещали дать за девушкой достойное приданное.

– Неужели эта бедная девушка, столь дурна собой?

– Что вы, мой друг, она прекрасна как ангел!

– Тогда какого ещё вам нечистого надо?

– К сожалению я слишком поздно узнал, что фройляйн Анхелика дарила свою благосклонность не только мне, а ещё нескольким офицерам нашего полка.

– О ла ла! – высоко поднял брови Безе. – Кажется, я вас понял. Заполучить вместе с приданным ещё и развесистые рога не так уж приятно. И что же вы сделали?

– Я бросился в ноги к Его Величеству и попросил его услать меня куда-нибудь подальше от столицы. Тот был так добр, что позволил мне отправиться сюда.

– А что же царица Катарина?

– Кажется, она была не слишком довольна, но не стала спорить с государем.

– Но ведь рано или поздно вам придется вернуться?

– О, я уверен, что фройляйн Анхелика сумеет найти себе другую жертву. К тому же, наш добрый кайзер утешил меня.

– И как же?

– Он сказал, что возможно я погибну в этих местах, так что не стоит печалиться раньше времени.

– Да уж, это очень на него похоже, – хмыкнул Безе, любивший как и все французы пикантные истории.