Государево дело

Конь, как ни странно, был неплох, хотя и стар, но вот седло и уздечка, казалось, пережили минимум дюжину владельцев. Была, правда, одна деталь, указывающая, что с насмешками над неказистым всадником лучше повременить. Лицо выражало крайнюю решительность, а глаза лучились отвагой, граничащей с безрассудством. Владеть шпагой он, судя по всему умел, так что приближенные короля на время воздержались от ехидных комментариев.

– Кто вы? – удивленно поинтересовался Фридрих.

– Меня зовут Вацлав Попел из Ольбрамовиц, Ваше Величество! – хриплым голосом представился тот. – Меня прислал полковник Длугош.

– Вот и как. И что же мне хотел передать ваш полковник?

– Мы стоим напротив отряда Вальдштейна[78] и готовы атаковать, но у нас мало сил. Если бы Ваша Королевская Милость послала нам подкрепление, мы бы наверняка опрокинули и разгромили этого предателя!

Услышав эти слова, Фридрих задумался. По имевшимся у него сведениям, Вальдштейн был уполномочен чешскими сословиями сформировать кирасирский полк, который должен был присоединиться к армии графа Турна. Получив этот приказ, тот ревностно принялся за дело и вскорости набрал почти полторы тысячи тяжеловооруженных всадников и пять сотен конных аркебузиров. Как и большинству чешских командиров, ему крайне не хватало денег, но этот вопрос новоиспеченный полковник решил очень оригинально, захватив моравского коронного казначея, и с помощью оружия вынудил того отдать ключи от хранилищ. Получив, таким образом, и солдат и деньги, Вальдштейн тут же перешел на сторону Императора и в нескольких стычках нанес весьма чувствительный урон свои недавним союзникам.

Разгромить этого наглеца было весьма заманчиво, но король опасался допустить ошибку в своем первом сражении и потому нерешительно обернулся к своим военачальникам. Граф Турн хотел было что-то сказать, но Кристиан Ангальтский опередил его.

– Совершенно согласен с Вашим Величеством! – воскликнул он. – Негодяя надо наказать. Последние слова князя потонули в восклицаниях придворных, дескать, о чем речь? Конечно же, надо атаковать! И Фридрих решился:

– Соблаговолите послать на помощь Длугошу тысячу венгерских кавалеристов!

– Да здравствует король! – хрипло воскликнул Попел и его клич тут же подхватили остальные.

– Отправляйтесь, – благосклонно улыбнулся чеху король, – и возвращайтесь с победой! Мы весьма довольны вашей службой. Кстати, друг мой, вам известно, как называется это место?

– Prázdné pole[79], Ваше Величество.

– Что это значит?

– Пустое место, государь, – мрачно перевел ему граф Турн.

– Как символично…

Сражение началось. Пять сотен чешских рыцарей и присоединившиеся к ним венгры устремились на вражеских кирасир. Их атака была столь стремительна, что изменники смешали ряды и попятились. Увидев это, протестанты обрушились на врага с новой силой, и казалось, что нет никого, кто бы сумел удержать их напор.

Бывший студент, размахивая шпагой, несся в первых рядах атакующих. К черту вокабулы, а так же тривиум с квадривиумом! Какой прок в учении, если сегодня он наконец-то оседлал удачу и заслужил похвалу короля. Осталось совсем чуть-чуть, и мечта его осуществится. Нужно только победить, но с этим-то он справится, и Фридрих Пфальцский, восхитившись его мужеством, непременно возьмет его в свою свиту.

Впрочем, кирасиры оказались крепким орешком и, хотя и отступили, но сделали это в полном порядке, постоянно огрызаясь короткими, но злыми контратаками. Вацлав не раз скрестил с ними своё оружие, нанес несколько ударов, получил в ответ столько же, но, к счастью, доспехи, проданные ему этим мошенником Петцелем, сумели выдержать подобное издевательство.

Наконец, он схлестнулся с каким-то безусым юнцом, испугано глядящим на него из под шлема. Тот, сообразив, что рьяно атакующий его Попел более искусен во владении шпагой, вытянул из ольстра пистолет и спустил курок, однако даже самые лучшие колесцовые замки, иной раз, осекаются. Успевший проститься с жизнью студент-недоучка тут же воспрял духом и со страшной силой вонзил в незадачливого противника свою шпагу. На его счастье, удар скользнул по кирасе прямо под латный горжет прикрывающий горло незадачливого кирасира и жало с противным хрустом вошло в плоть. Выдернуть обратно свой клинок Вацлав не успел, и когда его противник свалился наземь он остался безоружным.

Соскочив с коня, молодой человек склонился над убитым, чтобы вытащить шпагу и это спасло ему жизнь. Как оказалось, проклятый Вальдштейн нарочно заманивал их притворным отступлением под огонь имперских пушек и мушкетеров. Жерла орудий с грохотом выплюнули картечь в самую гущу атакующих с одной стороны, а с другой на них обрушили свинцовый дождь вражеские стрелки. Так что когда изумленный до глубины души Попел, поднялся, сжимая в руке окровавленный клинок, вокруг него творился сущий ад.