Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России

В начале 1722 г. было получено известие от русского консула в Персии Семена Аврамова. В нем сообщалось о восстании афганцев во главе с Мир-Махмудом. Посланные против восставших войска шаха был разбиты. Консул сообщал, что персидские войска совершенно деморализованы и неспособны к сопротивлению. Одновременно было получено известие от русского резидента в Константинополе И. И. Неплюева о том, что лезгины просят покровительства султана и готовы признать его своим верховным государем. В сложившейся ситуации медлить было нельзя. Поход на Кавказ и в Иран начался в июле 1722 г. Русские войска (22 000 человек) на судах были перевезены к устью Терека. Там пехота соединилась с подошедшим отрядом конницы в составе 9 тыс. человек. Одновременно с продвижением войск велись переговоры с персидским правительством. Еще 25 июня, в Астрахани Петр приказал отправить «пункты» русскому консулу в Персии Семену Аврамову. Консул должен был «предлагать шаху старому или новому, или кого сыщет по силе кредитива» [514], что русские войска идут не для войны с Персией, а с тем, чтобы помочь ей в борьбе с бунтовщиками, что если шах уступит некоторые провинции, лежащие по Каспийскому морю, то Россия готова оказать военную и финансовую помощь Персии.

Аврамов получил эти пункты, находясь в Казбине, и предложил наследнику шаха Тахмаспу принять помощь России. Но, столкнувшись с «замерзелой спесью и гордостью» наследника, Абрамов стал искать подход к наиболее влиятельным вельможам. Вскоре ему удалось убедить их в необходимости просить помощь у русского царя и послать к нему посла. Давая знать о результатах своих переговоров, Аврамов доносил Петру, что персидское государство в конец разорено, а наследник престола Тахмасп не может собрать больше 400 человек войска. В августе русские войска без боя овладели Дербентом. Но дальше Дербента возглавляемая Петром I армия не пошла. Русский император ждал прихода объединенных армяно-грузинских войск под предводительством царя Вахтанга и католикоса Есаи Асан Джалаляна. Однако ни Есаи, ни Вахтанг до соединения с русской армией не собирались предпринимать активных военных действий. Петр I через придворного царя Вахтанга VI князя П. А. Туркестанова, который в качестве связующего звена осуществлял челночные поездки между ставками русского и грузинского царей, передал Вахтангу, что встреча войск может состояться где-то между Дербентом и Баку.

В сентябре Вахтанг выступил из Тбилиси и, направляясь к Гяндже, послал католикоса Есаи в Карабах за армянским войском. 22 сентября в местечке Чолак, неподалеку от Гянджи, грузинская армия встретилась с войсками карабахских армян во главе с Есаи. Но, несмотря на достижение договоренности выступить к Шемахе и освободить город от лезгин, армия Петра I и армяно-грузинские войска простояли без движения в течение двух месяцев 1722 г. Пауза в каспийской кампании была вызвана не только потерями в обозе и губительным действием климата на русских солдат. Она имела и определенный стратегический смысл. Заняв Дербент, Петр стал ждать известий от русского резидента в Константинополе И. И. Неплюева о реакции Турции на действия России. Реакция турецких властей проявилась в значительно более бурной форме, чем ожидал Петр. В начале октября турецкий визирь от имени своего правительства заявил Неплюеву, что он советует русскому императору вернуться в свое государство, угрожая в противном случае войной. 12 октября русский посол уведомил Петра о том, что турецкие власти решили ввести в Грузию свои войска и занять Тбилиси. Одновременно турецкая дипломатия активизировала свои действия по нейтрализации армянского и грузинского освободительного движения. В декабре 1722 г. турецкие власти заверили армянских миликов Карабаха в своем миролюбии, а Вахтангу VI неоднократно предлагалось принять турецкое подданство.