Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России

Первой против Новгородской Руси выступила Швеция. Решение начать поход раньше немецких крестоносцев, можно объяснить стремлением шведов успеть до начала немецкого вторжения захватить в свои руки наиболее важные в стратегическом отношении берега Невы [135]. Целью похода был захват берегов Невы и Ладожской крепости. В этом случае Новгород терял выход в Балтийское море, а финские земли отрезались от Руси. Затем, опираясь на Ладожскую крепость, шведы предполагали нанести удар по Новгороду. Высказывается также предположение, что, направляя шведскую агрессию на овладение берегами Невы, папская курия преследовала цель принудить Новгород перейти в католическую веру [136]. Для похода на Новгород правительство короля Эриха Картавого выделило значительное войско под командованием ярла Ульфа Фаси [137].

Князь Александр Ярославич еще в 1239 г. позаботился об укреплении границ Новгородской республики. После того как Литва в 1239 г. захватила Смоленск, Александр укрепил границу с Литвой оборонительными городками вдоль реки Шелони. «Того же лета князь Александръ с новгородцы сруби городци по Шелоне» [138], — сообщает летописец. Видимо, тогда же князь принял меры к укреплению и северных границ, установив тщательную охрану залива и Невы.

В первой половине июля 1240 г. шведское войско на кораблях вошло в устье Невы. Здесь, у устья Невы, приближающийся вражеский флот увидел «старейшина в земли Ижерстей, именем Пелгусий (в других источниках Пелугий. — К. Н.)». Под руководством старейшины находился один из постоянных морских дозоров («стража нощная морская»), которые были расставлены Александром по всему побережью. Дозор Пелгусия был поставлен в очень важном пункте, где главный морской путь с Запада на Русь подходил к русской территории и входил в устье Невы, в пределы русских владений. Морской дозор был здесь особенно необходим на случай приближения вражеских кораблей, собирающихся напасть на русские земли, — тогда он должен был немедленно извещать новгородские власти о возникшей опасности (которая с моря могла прийти совершенно неожиданно). По сведениям Повести о «Жития Александра Невского», Пелгусий и его дозор охраняли «обою пути», т. е. оба фарватера, соединявшие Неву с морем — по Большой Неве и по Малой Неве [139].

Пелгусий проследил за движением вражеских кораблей вдоль Невы и за высадкой шведов на берег. Затем он выяснил место расположения шведского лагеря, определил численность вражеского войска и сообщил об этом князю Александру. «Уведав силу ратных, иде против князя Александра, да скажеть ему станы», — говорится в Житии. Шведский флот выбрал местом для стоянки устье реки Ижоры. Поход от берегов Швеции до устья Невы занял приблизительно 3–4 недели, поэтому войска очень устали. Перебросив с судов мостки, шведское войско сошло на правый берег Ижоры в том месте, где она впадает в Неву, и расположилось лагерем на отдых.

Получив известие о приходе шведов в устье Невы, Александр принял решение немедленно выступить против врага. Продвижение шведов необходимо было остановить как можно раньше, пока шведское войско не дошло до Ладоги и не захватило город. Александр не стал собирать ополчение и отправлять гонцов за помощью к отцу Ярославу Всеволодовичу. Он немедленно выступил к Ладоге в «моле дружине». Александр двинулся на встречу врагу не прямо по суше, а по Волхову через Ладогу, чтобы включить в свое войско ладожское ополчение. По всей видимости, «пешцы» во главе с новгородцем Мишей передвигались на судах, а конница шла параллельно движению судов. Известно, что шведские силы значительно превосходили по своей численности русские, поэтому очень важен был фактор внезапности, который мог обеспечить успех. В связи с этим, высказывается предположение, что русские войска непосредственно к месту сражения подошли не по Неве, а по Тосне. Движение по Неве не могло обеспечить внезапности нападения, так как русские суда можно было легко заметить уже на дальнем расстоянии. Скорее всего, русские суда вошли в реку Тосну, прошли вверх 6 км до места наибольшего сближения с притоком реки Ижоры, речки Большой Ижорки. Оттуда уже по суше русские отряды дошли до Большой Ижорки и вдоль ее правого извилистого и лесистого берега спустились к ее устью, находившемуся у места впадения реки Ижоры в Неву [140].