Государи всея Руси: Иван III и Василий III. Первые публикации иностранцев о Русском государстве

Итак, с полным основанием ты и все государи Германии могут негодовать и сокрушаться, что дошло до того, что вместо истинного доселе благочестия их [люди] предались всякому нечестию по отношению к богам, родителям, предкам и отечеству. Ведь, забыв [нашу] древнюю добропорядочность, они предают врагам как отечество свое, так и души свои. Впрочем, однако, считаю, что надеяться надо на лучшее, ибо собственной тяжестью неизбежно уничтожится нечестие.

Теперь, впрочем, прошу тебя благосклонно и милостиво принять сей мой труд, хотя он и не столь значителен, чтобы быть достойным Твоей Светлости, и одобрить его, и к тому же в скором времени поручить [еще один], который, пожалуй, больше пользы принес бы душе твоей, – о нравах, установлениях, благочестии Софи, великого царя персов, с послом которого[323] ты некогда встретился в городском собрании Нюрнберга. Будь здоров, и я молю, чтобы меня, тебе преданного и покорного, ты, по своему обыкновению, соизволил иметь подле себя постоянно.

Тюбинген, 18 сентября года 1525.

Базель, [отпечатано] у Иоганна Бебеля в январе 1526 г.

Пер. А. Н. Кудрявцева.

Текст воспроизведен по изданию: Трактат Иоганна Фабри «Религия московитов» // Россия и Германия. Вып. 1 Изд. РАН ИВИ. 1998

Иовий Павел Посольство от Василия Иоанновича к Клименту VII

Павел Иовий – Иоанну Руфу, архиепископу Консентийскому.

Ваше Высокопреосвященство!

Вы изъявили желание иметь на латинском языке описание нравов московитян, заимствованное мною из ежедневных бесед с Димитрием, прибывшим недавно к папе Клименту VII-му в качестве московского посла. По мнению Вашему, основанному на благочестии и добродетели, отличавшими Вас с юных лет, могущество Римского первосвященника должно еще боле возрасти в глазах народов, если они узнают, что не какой-нибудь вымышленный или неизвестный царь, но повелитель многочисленных племен, обитающих на северо-востоке, в самое благоприятное для него время обнаружил желание принять догматы нашей веры и вступить с нами в вечный союз, тогда как некоторые германские народы, превосходившие, как казалось, благочестием все другие племена, увлекшись пагубным заблуждением, в нечестии и безумии отпали не только от нашего вероисповедания, но даже и от самого Бога. Несмотря на множество и важность других моих занятий, могущих служить мне достаточным извинением, я охотно и притом с возможною скоростию пoспешил исполнить желание Ваше, опасаясь, чтобы от продолжительного медления и слишком тщательной отработки самый предмет мой не лишился новости и занимательности. Да послужит рвение мое знаком глубочайшего моего к Вам уважения и всегдашней готовности исполнять волю Вашу. Я охотно соглашусь понести бесславие, если таковой удел готовит мне несовершенство труда моего, нежели обмануть лестное для меня ожидание Ваше.

Павел Иoвий Новокомский.

План сего сочинения

Прежде всего намерены мы описать вкратце положение страны, по-видимому, весьма малоизвестной Плинию, Страбону и Птоломею, и представить оное на чертеже[324], а потом уже приступим к краткому изображению нравов жителей, их богатства, религии и военных постановлений, подражая в сем случае Тациту, представившему нравы германцев отдельно от общей истории; причем мы постараемся удержать ту же простоту, с каковою рассказывал нам все здесь предлагаемое в свободное время сам Димитрий, вынужденный к тому нашими докучливыми и ласковыми расспросами. Димитрий хорошо владеет латинским языком, ибо еще в юных летах получил первое образование свое в Ливонии и отправлял несколько раз важную должность посланника во многих христианских государствах. Показав на опыте ревность свою к пользам отечества и особенную деятельность при дворах королей Шведского и Датского и у великого магистра Прусского, он в недавнем времени был отправлен послом ко двору императора Максимилиана, где, окруженный людьми всякого рода и обращаясь беспрестанно в кругу общества образованного, удобно мог очистить правильный и гибкий ум свой от всего, что еще оставалось в нем грубого.

Причина посольства