Государства Прибалтики 2.0. Четверть века «вторых республик»

Социально-экономическое развитие в 20-е – 30-е годы и в последние двадцать пять лет протекало по несколько различным сценариям. При всех сложностях развитие в начале XX века было разновекторным, с ориентацией на западные и восточные рынки. Рассмотрим этот вопрос на примере Эстонии. В 1936 году на каждую тысячу жителей Эстонии приходилось по 136 судовых брутто-регистровых тонн. Это был седьмой показатель в мире после Норвегии, Англии, Голландии, Дании, Греции, Швеции. Построено 3 новых узкоколеки и 1 ширококолейная ж/д – Таллин – Петсери, электрофицирована ж/д – Таллин – Нымме – Раэскюла. Уровень жизни населения был выше, чем в государствах Южной и Восточной Европы, в том числе Латвии и Литве, но отставал от уровня развитых индустриальных стран. Росту экономики дала импульс земельная реформа, были конфискованы крупные землевладения остзейских немцев. В 1919 году был создан Эстонский банк. Важнейшие успехи были достигнуты в сланцевой промышленности. Доля промышленной продукции в эстонском экспорте выросла с 36 % в конце 1920-х до 44 % к концу 1930-х. После 1934 года расширены государственные функции по регулированию экономики. Особенностью экономики Эстонии 1930-х годов стало развитие кооперативного движения.

В 1939 году «Кооперативный союз Эстонии» объединял свыше 3 тыс. кооперативов, насчитывавших 284 тыс. членов. 200 кооперативных банков обслуживали 77 тыс. клиентов, располагали 52 % всех депозитов в стране и выдали 51 % всех ссуд. 314 молочных кооперативов с 32 тыс. членов произвели 98 % масла и 17 % сыра Эстонии[159]. Устойчивыми лидерами во внешней торговли Эстонии были Великобритания, Германия, СССР, эта многовекторность способствовала относительно стабильному экономическому развитию. Деиндустиализация имела место, но никогда не считалась экономической задачей. Впрочем, ситуация в межвоенные годы была не блестящей: «Нам казалось, что море по колено, и звучала ода солидности и предприимчивости эстонской экономики. Даже тогда, когда идущие впереди увидали разверзшуюся пропасть и стали отступать, в задних рядах возникло небольшое замешательство и зазвучали подбадривающие выкрики и прямые угрозы, чтобы заставить первых идти дальше»[160].

Однако в настоящее время, в последние 25 лет, реализуется модель одновекторной западной интеграции.

В начале 90-х годов ХХ века наши соседи разработали достаточно сходные модели экономического развития, примерно одинаковые в Вильнюсе, Риге и Таллине. В республиках советской еще Прибалтики осмысление предстоящих реформ началось с ностальгических, а потому и не всегда адекватных воспоминаний о «первых республиках» и создания концепций регионального хозрасчета.

Мифологическое восприятие своей экономической истории стало важнейшим компонентом отрицания настоящего.

Следует отметить, что в канун перестройки, в 1986 г. на одного жителя страны приходилось 5875 рублей стоимости основных фондов. Разброс по этому показателю, между республиками носил характер острейшей диспропорции: с одной стороны, в Эстонии – 8007 р., в Латвии – 6923, Литве – 6111, с другой стороны, и Белоруссии – 5500, Молдавии – 4500, Азербайджане – 3823, Таджикистане – 2291 р.

Еще более ощутимы были возраставшие различия между республиками по уровню заработной платы. В 1940 г. «расстояние» в заработной плате рабочих и служащих в межреспубликанском сопоставлении доставляло 10 рублей, в 1960 г. – 21 рубль, в 1970 – 33, а в 1988 г. уже 78 рублей. Если учитывать только сельское хозяйство, то в сельской местности контрасты были еще более резкими: в 1970 г. оплата труда колхозников в межреспубликанском сопоставлении различалась между верхними и нижними значениями на 74 рубля, а в 1989 г. уже на 159 рублей[161]. Не трудно догадаться, что все лидирующие позиции были заняты Литовской, Латвийской и Эстонской ССР. Интересно и то, что Советская Эстония по этому и другим показателям была впереди Советской Латвии и Литвы. В 2015 году ситуация осталась идентичной. «Реконструкция и расширение производства проводились в Прибалтийских республиках более высокими, чем в других регионах СССР, темпами, прежде всего потому, что Латвия и Эстония представляют собой резерв квалифицированной рабочей силы для всего Советского Союза. Да и инфраструктура в Прибалтике почти не пострадала во время войны»[162].

В Прибалтийских республиках к 1990 году доля населения, имеющая совокупный доход свыше 300 рублей, была наиболее значительной. Если в целом по СССР этот показатель был на уровне 8,8 %, то в Эстонии он равнялся 19,8 %, Латвии – 14,5 %, Литве – 13,8 %. В этих же республиках уровень бедности был самым минимальным. Доля населения с доходом до 75 рублей в Эстонии и Латвии не превышала 1 %, а в Литве была на уровне 1,2 %. Республики с наибольшей долей бедного населения показали и высший уровень автократии в период постсоветского развития[163].