Государства Прибалтики 2.0. Четверть века «вторых республик»

Традиционно большими были инвестиции в Латвии, а во второй половине 1980-х годов заметно возросли вложения в экономику Литвы[170].

В республиках Прибалтики продвижение к рыночной экономике обусловлено рядом факторов: существованием основ рыночной экономики до поворота к административно-командной системе; экономическими и историческими связями с Западной Европой; относительной сбалансированностью структуры народного хозяйства; консенсусом среди всех слоев населения в отношении необходимости перехода к рыночной системе.

Оперативно проведен был и ряд ключевых реформ: денежная, ЖКХ, медицинская, местного самоуправления были проведены или начаты до 1993 года. Предпринимательские способности населения и помощь западных стран также способствовали относительно быстрому преодолению кризиса, связанного с распадом хозяйственных связей в рамках т. н. единого народнохозяйственного комплекса СССР. Закономерно и то, что был провозглашен лозунг о переориентации экономики на хозяйственные связи с Западом. Справедливости ради следует отметить, что первоначально руководители советских Прибалтийских республик, а затем и независимых Прибалтийских стран очень осторожно говорили о перспективах экономического развития и подчеркивали необходимость сохранения экономических отношений с Россией.

Понимание ограниченности возможностей в связи с ориентацией на Запад придет позже. В начале 90-х годов все самые ценные объекты государств Прибалтики были скуплены за бесценок западными партнерами. Фактически повторилась ситуация начала 20-х годов прошлого века, когда скандинавские, а затем и немецкие банкиры скупали активы. И в 20-е, и в 90-е годы у власти не было понимания реальной стоимости продаваемого и уничтожаемого имущества. Оно пришло значительно позже, когда перераспределять было нечего.

Первое десятилетие второй независимости потребовалось для осознания реальной стоимости национальных богатств. Матти Маасикас, замминистра иностранных дел Эстонии, так оценивал советское наследство: «Мы выбрали самый радикальный из всех возможных вариантов экономической реформы. Политические силы, пришедшие к власти в 1992 году, шли на выборы с лозунгом “Очистим площадку от старого!”. Они исходили из того, что советская экономика не оставила Эстонии ничего, чем можно воспользоваться. Все нужно было переделывать или создавать заново, причем быстро и решительно»[171]. Однако только транзит, транспорт и торговля с Россией давали чуть менее половины ВВП. В настоящее время оценки экономического потенциала советских республик несколько изменились, но эта дискуссия приобрела исключительно академический смысл.

Экономическая ситуация в государствах Прибалтики определяется тем, что произошло исчерпание экономического потенциала, полученного от СССР в сочетании с отсутствием внутренних ресурсов развития, за исключением внутреннего потребления, основанного на европейских трансфертах. Вторая важнейшая причина системного экономического кризиса – это отсутствие концепций и стратегий развития национальной экономики. Это закономерно, т. к. не существует национальной экономики, а есть часть экономики Европейского союза, находящаяся в границах Эстонии, Латвии, Литвы. Если это независимость, то только в том смысле, что от Таллина, Риги и Вильнюса уже ничего не зависит. Анализ советских практик экономического федерализма убедительно свидетельствует о том, что Государственные плановые комиссии и правительства ЭССР, ЛитССР, ЛатССР имели существенно больший объем полномочий.

Экономика советской Прибалтики, к примеру Латвии, действительно была уникальной в масштабе СССР. Для этого были исторические предпосылки. К 1914 году промышленность Риги не только была более развита, чем в Гельсинфорсе, Минске, Ревеле. Она не уступала Варшаве, Харькову, Киеву и обладала мощным инновационным потенциалом. В межвоенный период Рига также была промышленным лидером в регионе. Узнаваемость Латвии в мире базировалась не только на знаменитом бальзаме. Мы помним о том, что славный VEF разрабатывал и производил самолеты и мотоциклы, пылесосы и фотобумагу. Закономерно то, что и советский ВЭФ не был обижен зарплатами и орденами. Таких лидеров как минимум союзного значения в Латвии было не менее 9–10. Уцелели в глобализирующейся экономике немногие, связанные с легкой или пищевой промышленностью: «Дзинтарс», «Огрский Трикотаж», «Latvijas Balzams», или предприятия транспортно-транзитной инфраструктуры. Однако эти бренды в России теряют популярность. Поколение тех, для кого они были символом европейского качества, уходит. Новое поколение россиян предпочитает есть дораду в Испании, лосось в Норвегии, а не салаку в Риге.

3.2. Волатильность ключевых экономических процессов как региональная особенность экономик государств Прибалтики