Государственная Дума Российской империи 1906-1917 гг

Еще до окончания работы, до издания всех трудов Совещания, редакция популярного юридического журнала «Право» (редактор-издатель профессор И.В. Гессен), использовав рукописные материалы – результаты работы примерно трети губернских комитетов, – издает свою сводку данных под титулом «Нужды деревни»¹³, с предисловием доцента П.Н. Милюкова, уже тогда выдвигавшегося в лидеры земско-конституционного движения.

Многие заявления губернских и особенно уездных комитетов напоминали адрес при восшествии на престол императора и содержали едва ли не единодушные пожелания об укреплении земств, расширении их на западные и восточные земли, то есть превращении их во всероссийские органы самоуправления, было также требование уравнения крестьян в правах с другими сословиями (не путать с левым лозунгом упразднения сословий, то есть речь шла не об уничтожении дворянских прав, а о возвышении мужика). Общепризнанным было также пожелание о введении всеобщего начального образования. Именно эти требования – а это голос земли русской – легли в основу целого пакета законопроектов, подготовленных «просвещенной бюрократией» в императорском правительстве и внесенных затем в Думу. Именно здесь в материалах комиссий Особого совещания, работавшего с 1899-го вплоть до 1905 г., лежат корни, истоки думского законотворчества и острой борьбы, буквально раскалывавшей целое десятилетие Думу и общество. И вполне понятен повышенный интерес к этим материалам ведущих русских юристов. Материалы комиссий, изданные редакцией «Права», важны еще в одном отношении, а именно – для решения спора о судьбе русской земледельческой общины, артельных форм хозяйствования, предпринимательства вообще.

В специальной литературе немало содержится утверждений, что община себя к началу XX в. полностью изжила и русское общественное мнение якобы высказывалось за ее ликвидацию, что потом нашло отражение и в правительственной политике. Но материалы вышеупомянутых комитетов и сборника «Нужды деревни» говорят нечто иное. Большинство губернских комитетов высказалось не за полное упразднение, а лишь за предоставление крестьянам права свободного из нее выхода. Но даже если считать требование свободного выхода упразднением общины, что, конечно же, не так, то среди «большинства» этих, так сказать, противников общины нет комитетов великорусских губерний, этого ядра державы российской, как то: губерний Московской, Тверской, Владимирской, Тульской, Тамбовской, Нижегородской, Вятской. Именно тут в «ядре державы» преобладали сторонники общины, артельных форм, этого практического воплощения православной соборности. Более того, уже тогда, в начале века, в указанных комитетах обсуждался, а в Вятском комитете был принят и включен в решение принцип поддержки со стороны общества и государства общины с последующим ее развитием в кооперативные формы собственности и производства. Это была защита артельной обработки земли, артельных форм труда и жизни.

Нельзя не учесть и другое. Далеко не все «противники общины» высказывались за полное ее упразднение. Только 52 комитета (из 600!) предлагали отмену общинного землевладения в законодательном порядке. Многие говорили просто об облегчении выхода из нее, за право свободного перехода к подворному владению без принудительных мер. Характерно, что комитеты высказывались против частного владения землей, а если речь шла о праве продажи земли, то исключительно только крестьянам-земледельцам. Таков был голос земли, людей не отвлеченных теорий, а практики. Характерно, что из 600 комитетов только в решениях восьми содержались пожелания конституции.

В порядке предварительных итогов работы Особого совещания его комитетов император издает 26 февраля 1903 г. Манифест. В нем говорилось, что смута, посеянная увлечениями, чуждыми русской жизни, препятствует усилиям императорской власти по «улучшению народного благосостояния», невзирая на смуту и в противоборстве с нею власть намеревалась осуществить ряд намеченных ею ранее преобразований. На первом месте стояло царское предписание всем властям неуклонно соблюдать заветы веротерпимости. Этот принцип впервые появился в Манифесте, и с тех пор постоянно был в центре внимания императорского правительства.