Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

Манифест предписывал передачу всех материалов Особого совещания в местные органы власти «для дальнейшей их разработки и согласования с местными особенностями в губернских совещаниях при ближайшем участии достойнейших деятелей, доверием общественным облаченных. В основу их трудов положить неприкосновенность общинного строя крестьянского землевладения, изыскав временно способы к облегчению отдельным крестьянам выхода из общины. Принять безотлагательные меры к отмене стеснительной для крестьян круговой поруки». Манифест также предписывал преобразование местного самоуправления и «для изыскания способов удовлетворения многообразных нужд земской жизни трудами местных людей, руководимых сильной и закономерной властью». Для разработки реформы местного управления была в начале 1903 г. создана специальная комиссия под председательством С. Ф. Платонова. Комиссию Платонова позже именовали «комиссией по децентрализации», ибо ее основной целью было усиление местных органов управления.

Через две недели после Февральского манифеста, 12 марта, был опубликован закон об отмене круговой поруки.

Нельзя не отметить огромную важность провозглашенных Манифестом 26 февраля принципов, как то: сотрудничество администрации с местными органами самоуправления, земствами и городскими думами, децентрализация, провозглашение веротерпимости, учет местных особенностей, наконец, признание общинных форм жизни и труда и одновременной отмены стеснительной для последних круговой поруки. Это был шаг в правильном направлении — предоставление свободному земледельцу права свободного избрания способов и форм хозяйственной деятельности. Свободный земледелец в свободной стране — вот конечная цель пути, который указывался Манифестом. Увы, эта цель оказалась недостижимой и остается таковой и на исходе столетия.

В октябре того же 1903 г. (с 10 по 24 октября) под председательством В. Н. Коковцова подводила итоги двухлетних трудов комиссия по вопросу упадка великорусского центра. Были изучены обширные статистические данные, произведено сопоставление данных по центральным (великорусским) губерниям с материалами по другим частям державы. Комиссия Коковцова была весьма представительной и авторитетной, в ней по царской воле работали представители 14 министерств и ведомств (финансов, земледелия, внутренних дел, департамента уделов и др.), а также 18 известных земских деятелей. В комиссии возникли острые прения уже при определении предмета обсуждения, раздались голоса, что речь идет не об упадке великорусского центра, то есть упадке русского крестьянства, русских традиционных промыслов, а о явлении общероссийском; однако после обмена мнениями, изучения конкретного материала сошлись на том, что да, есть симптомы упадка повсюду, но в центре «упадок выразился наиболее резко».

И опять приходится говорить о застарелом недуге нашей жизни; правильный диагноз был поставлен без малого сто лет назад, а врачевание все еще не завершено или оно не начиналось?!

Комиссия Коковцова работала в условиях резкого обострения противоречий между властью и обществом, последнее, то есть либеральная легитимная оппозиция, прежде всего земцы-конституционалисты (о них ниже), все более и более противопоставляло себя «исторической» власти, перекладывая на нее всю вину за бедствия и неудачи, многие из которых носили объективный характер. Так и теперь. Земские деятели — члены комиссии Коковцова подали на высочайшее имя записку, утверждая, что одних экономических мер для исцеления недугов, поразивших великорусский центр, недостаточно, нужно прежде всего изменить социальное и правовое положение крестьян, отменить телесные наказания, ограничить власть земских начальников, стесняющих мирское крестьянское самоуправление, облегчить крестьянам, по их желанию, выход из общины, принять меры по развитию народного просвещения, и, наконец, требовала создания районных земских съездов (волостных земств), а также изменения работы по подготовке законопроектов, касающихся села, то есть передачу проектов, касающихся местных условий, на заключение земских собраний. Это было принципиальное требование — «земля» требовала от власти, чтобы ее выслушивали, с ее мнением считались.

Это пожелание «земли» земцев власть отвела, прибегнув к чисто формалистическим уверткам. Коковцов заявил, что поднятые в записке земцев вопросы не входят в компетенцию комиссии, созданной лишь для обсуждения хозяйственного оскудения центра.

Нельзя, говорил министр, объяснить этот упадок общими причинами, это, мол, граничит с отрицанием мер по удовлетворению местных нужд. Но упадок центра имел не только местные корни. Одним словом, «истребляя комаров, не забывайте о вампирах».

Выводы комиссии Коковцова были скромными. Комиссия рекомендовала увеличить субсидии земствам, поддержать кустарные промыслы, упорядочить переселенческие дела, сократить выкупные платежи. Это были все же не более как полумеры.