Государственная измена

Я встряхнул ее, чтобы успокоить. Она держалась за ребра и, казалось, ей было больно. По ее щекам катились слезы.

Я обнял ее. В конце концов она успокоилась и тихо заплакала, вытирая нос и принюхиваясь.

- Фелиция, боже мой! ты собираешься сказать мне, что происходит?

Она посмотрела на меня нежными, любящими глазами. Она посмотрела на Минью Сталина, все еще без сознания, затем на упавший ею АК-47. Едва она сделала глубокий вдох, затем голосом, прерываемым икотой и рыданиями, сказала залпом:

- О Ник, Ник, Ник! Никогда не думал, что выдержу. И все же мне это удалось. Это сработало на удивление хорошо.

- Но что ? Что сработало? - спросил я раздраженным тоном.

Она поцеловала меня в губы, прежде чем ткнуть пальцем в советского шпиона.

«Иди и посмотри в его левом кармане», - сказала она. Я хочу посмотреть, что в нем.

Все еще заинтригованный и немного рассерженный, я подошел к ошеломленному русскому, приподнял его куртку, хлопнул его по левой ягодице и, наконец, понял. Моя пощечина пришлась на большой автоматический пистолет. Я чувствовал это. В этом было что-то знакомое. Я вытащил его из кармана шпиона.

Вильгельмина! Моя добрая Вильгельмина, первая по имени, с насечками на прикладе.

Тот, который был у меня, когда он выстрелил в меня в лифте в Холидей Инн.

Объяснений сошло лавинообразно. Играя персонажа Чарльза Аякса, Сталин организовал всю постановку в больнице Святого Антония. Как только меня туда впустили, это место было окружено кордоном безопасности. Хоук не послал охрану, с одной стороны, потому что Чарльз Аякс не хотел охрану, с другой стороны, потому что он ни о чем не знал.

Он хотел оставить поле открытым для одного из своих ударов, чтобы незаметно убить меня. И он организовал для меня этот имитационный визит Ястреба, замаскировавшись и подражая его выражению лица, чтобы я чувствовал себя в безопасности.

Осталась загадкой Фелиция. Зачем она это сделала? Почему она сказала мне, что ее послал президент убить меня? Я посмотрел на нее. Мое озадаченное выражение лица, должно быть, было достаточно красноречивым, потому что оно не дожидалось ответа на мой вопрос:

Я видела, как он сунул руку в карман, как бы показывая вам что-то. Я также заметила, что вы смотрели только на эту руку, как будто ожидали увидеть, как он вытаскивает пистолет у вас из-под носа.

- Да, это правда. Ну и что ?

"Итак, он пытался отвлечь ваше внимание, и издали я прекрасно заметил, что его левая рука медленно тянется к карману пистолета. Вот почему я решила попробовать.

- Что?

- Да. Мне нужно было найти что-то, что могло бы успокоить его, заставить его думать, что я на его стороне. Вот почему я придумала эту историю.

- Вас не послал президент?

- Вы не представляете. Я даже никогда в жизни его не видела. Джордан не позволил мне обратиться к пресс-службе Белого дома для всего мира.

Мое недоумение и замешательство рассеялись не так легко, как мне бы хотелось. Фелиция почувствовала это и подумала, что стоит добавить:

- Все просто, Ник. Если ему удалось вытащить пистолет, то это были вы или он. Вы сказали мне, что хотите сохранить ему жизнь, чтобы мы могли вывезти наших ученых из России. Я все еще не совсем понимаю, как вы планируете это сделать, но я понимала, что шпиона нужно предохранить от смерти.

- Ты мне его скопируешь.

- Знаешь, даже если бы я хотела, я бы его не застрелила.

- Почему ?

- Эта винтовочная гадость застряла так же, как я только что убила последнего русского на переходе.

- Ты действительно классная цыпочка, - сказал я с небольшим восхищением. Но я до сих пор не понимаю, почему вы сочли нужным выдумать эту историю о спецпосланнике президента.

- Я слышал, как он сказал, что он безумный Чарльз Аякс. Я подошел к вам сзади и подал ему знак , чтобы придать ему уверенности. Моя единственная идея заключалась в том, чтобы удержать его от использования своего пистолета, продолжая заставлять его думать, что я собираюсь убить тебя навсегда. Я уверен, что он уже решил застрелить меня, как только я бы убила тебя.

Я вспомнил эту сцену и то, как Сталин на нее попался. Он встал между нами. Грубая ошибка. Но он, вероятно, сделал то, что сделал бы настоящий Чарльз Аякс. Он шагнул вперед, чтобы пожать руку молодой девушке, которая только что спасла ему жизнь.

Я также осознал, на какой риск пошла Фелиция, особенно с заклинившим автоматом. Я мог бы застрелить ее сам и никогда бы не подумал, что она пыталась спасти мою жизнь.

«Чертовски хорошая женщина», - сказал я, не в силах найти ничего лучше.

Она прижалась ко мне, вздыхая от удовольствия. Я нежно поцеловал ее полные, душные губы и услышал царапанье позади себя только рассеянным ухом. Когда я понял это и обернулся, Минья Сталин, присев, целился в нас из АК-47. Он все еще выглядел немного ошеломленным от моего удара до подбородка, но он чувствовал себя полностью готовым превратить нас в решет.