Государственная недостаточность

Что же касается патриотизма, то он – такая сложнейшая духовная материя, такая стойкая составляющая общественного сознания, что вытравить его совсем очень тяжело. Еще десять лет назад патриотизм был в подполье. И кстати, там очистился от многих наносных вещей, от бравады, различных спекуляций на чувствах. Но уничтожить его не удалось, хотя удар по нему был нанесен мощнейший. Я считаю, одна из проблем заключается в том, что многие люди, которым сейчас доверено ТВ, в большинстве не то чтобы совсем антипатриотичны. Эти люди скорее просто внепатриотичны. Того внутреннего гнева и отчаяния, что возникает у нас, когда, допустим, нашу страну унижают, у них попросту нет. А это должно волновать на глубинном, подсознательном уровне. Телевидение – жестокая вещь. И как бы тот же Познер ни морщил лоб, когда говорит о проблемах России, я вижу, что его это, в общем-то, не особенно волнует. Вот это очень важно. Потому что перед камерой не соврешь. И если тебе наплевать на страну, в которой ты живешь, если ты относишься к ней как к территории, на которой ты зарабатываешь деньги, если у тебя нет с ней какой-то глубинной, мистической связи, это сразу видно. Я считаю, что на телевидение должны прийти люди, болеющие за свою страну, люди с патриотическим сознанием. Телевидение – это дело серьезное, государственное.

– Когда вам вручали медаль «За укрепление боевого содружества», что вы ощущали?

– Надо сказать, что это была моя первая военная награда. Кроме значка гвардейца, который мне вручили в 1977 году, я ведь больше ничего не получал. Конечно, мне было обидно, когда повесть «Сто дней до приказа», которая писалась с болью и желанием помочь армии избавиться от проблем, вызывала раздражение военных. Спасибо, конечно, что мои статьи, посвященные проблемам армии, в частности опубликованные в газете «Красная звезда», были замечены и отмечены. Горько другое. Те проблемы, о которых я писал двадцать лет назад, фактически никуда не делись. Они только трансформировались, я бы сказал, мутировали и обрели более изощренные формы.

Одним словом, медаль было получать приятно, но то, ради чего я 20 лет назад писал эту повесть, так и осталось в области чаемого.

– Может быть, поэтому военная тема постоянно фигурирует в вашем творчестве?

– Наверное… В романе «Замыслил я побег…», по которому сейчас будет сниматься восьмисерийный фильм, один из немногих положительных героев – отставной полковник. Затем в пьесе «Контрольный выстрел», которую мы написали вместе со Станиславом Говорухиным, действует молодой, верный присяге лейтенант флота. Кроме того, вдруг снова возник интерес к моему давнему сценарию «Мама в строю». Мне хотелось написать добрую комедию об армии. Во всех литературах мира есть не только разоблачительные вещи об армии, но и веселые. От чернухи люди уже морщатся. Я вообще не понимаю этих вещей. Я уверен, что бегут и из американской армии, бегут и из французской. Но я глубоко сомневаюсь, что на американском, немецком или ином ТВ первой новостью может стать информация типа: «Убежал солдат с автоматом!», второй новостью: «Убежали бандиты из такой-то тюрьмы…» И это каждый день. У нас пока еще огромная страна и большая армия. Каждый день в ней что-то происходит. Я не говорю о том, что это надо скрывать. Нет. Но выставлять на первый план как новость дня?! Да и к свободе слова данные принципы вещания не имеют никакого отношения. На самом деле у населения тщательно воспитывается неприятие армии. Ведь посудите сами, на телевидении не сделано ни одной передачи о дальнейшей жизни такого беглеца с автоматом, о том, как отразился этот побег на его судьбе, судьбе семьи, судьбе любимой девушки. Это не интересует телевизионщиков. Убежал, дал повод для сенсационной чернухи – и «хрен с ним».

– Думаю, после выступления президента положение в этой сфере несколько изменится. Ведь у нас на Руси многое делается только по команде.

– Действительно, так сложилось исторически. Очень многое у нас всегда зависело от первого лица. Кстати, реформаторы даже не пытались исправить сию привычку. Под видом демократии у нас предыдущие десять лет законы подменялись указами. Да, факт, что в России традиционно многое зависит от первого лица. Но еще больше от исполнителей…

– А что еще, кроме наступления эпохи «истинной демократии», нас ждет в обозримом будущем?