Государственник. Закон и порядок

Судья достал еще один лист. Уже чуть похуже качеством, но на нем все так же удобно было писать. Кисть принялась скользить по пергаменту:
"Мастер. Поразительно, но по пути мне пришлось судить и привести приговор в исполнение. Вы были правы, люди готовы сами вершить суд, если не верят в судебную систему. Пока рано делать выводы. Но здание суда находится в удручающем состоянии. Я до сих пор не встретился со своим коллегой, равно как и с губернатором. Однако я завел знакомство с местными торговцами, иногда люди даже такого падшего сословия бывают полезны."

Ни подписи, ни адресата. Не то чтобы это сильно помогало в конспирации, знающий человек мог сложить все факты, а незнающему это письмо пользы не принесет. Но для успокоения Тао Джа, Кин вел переписку подобным образом. К тому же это письмо будет отправлено отдельно от двух других. "А ведь главный легист опасается советника Чэна, очень опасается" — усмехнулся Кин, хотя он сам боялся своего покровителя. Кто знает, когда тот решит бросить своего протеже под колеса телеги, чтобы продвинуть очередного высокородного отпрыска?

В кабинет зашел помощник. Судья поднял на него взор, парень был слегка взбудоражен, это не сулило ничего хорошего. Это означало, что появились просители, а значит работа:

— Уже? В первый же день?

— Да, снова они, — вздохнул Джо и объяснился, — эти двое приходят сюда каждый день, вот уже две недели.

— И за все это время они не зашли к уважаемому коллеге? — удивился Наследник.

— Они ждали именно вас, мастер. Потому что судья Хо Дзин ненавидит торговцев, Дун Ман их тоже ненавидел.

— Чокнутые легисты, — пробормотал Кин.

Торговцем многие недолюбливали. Крестьяне за периодический обман и спекуляции, аристократы за трусость и праздный образ жизни, в целом чиновники за богатство и попытки скрыть это самое богатство от государства. Но легисты обошли всех. "Торговец ведь ничего не производит. Он берет у одного человека и отдает это другому, и еще смеет зарабатывать на этом баснословные деньги," — типичная риторика легистов.

— Что?

— Ничего. Давай зови их сюда и принеси чай. Ты хоть примерно представляешь, что это за люди?

— Неа, — беззаботно ответил помощник.

В кабинет вошли двое, одеты как типичные торговцы, то есть очень пестро. Один высокий и худой, второй низкий и толстый при чем с высоким головным убором. Наследнику даже пришлось сделать усилие, чтобы сохранить безмятежный вид. Судья жестом пригласил их сесть. Правда от предыдущего владельца тут остались только жесткие циновки, так что с тем же успехом эти просители могли стоять перед представителем закона на коленях. Никто из них не решался первым заговорить. А Кин все это время пытался не засмеяться, потому тоже молчал. Положение спас Чан Джо, он принес чашки для гостей и чайник, оперативно всем разлил и остался ждать возле двери. Кин обхватил горячую кружку двумя руками и, глядя на чаинки, спросил:

— Что привело вас ко мне?

— Господин судья, вопрос касается внешнего вида нашего замечательного города, — заявил высокий торговец.

"Луны защитите" — проскрипел про себя Наследник.

— Его портит вид недостроенного страшилища вот уже десяток лет! — продолжил высокий.

Толстый что-то попытался сказать. Но Кин жестом прервал его:

— Понимаю. Такой наболевший вопрос, что вы даже забыли представиться.

— Просим прощения, — хором сказали они.

— Просто мы уже так долго сюда ходим...

"Десять лет ждали, еще подождете" — усмехнулся Кин. На самом деле, не смотря на все свои внутренние подколки в адрес этой парочки, он решил взяться за первое дело со всей серьезностью. Толстого торговца звали Жэн сын Хуанга, так он себя называл, чтобы люди лучше понимают с кем имеют дело. Очевидно, он совсем недавно унаследовал дело своего отца, вот и приходилось постоянно презентовать себя подобным образом. Его визави представился Куаном, торговцем шелком. Как выяснилось позднее, он так же владел мастерской по пошиву и парочкой складов.

Суть тяжбы заключалась в том, что Жэну принадлежало здание в торговом районе. Точнее фундамент и перекрытия с временной крышей. Его старик так и не успел построить его до своей кончины. И если в прошлом хватало авторитета и увещеваний, то теперь окружающие окончательно взбеленились на несчастное строение:

— В мое заведение приходят уважаемые люди. И им просто неприятен вид этого страшилища. Как можно говорить о прекрасном шелке, когда приходится слышать шум. Ладно бы стройки. Но это орут мертвецки пьяные оборванцы, что находят приют под крышей этой, этой... , — не смог подобрать эпитет в красках описывающий плачевность всей ситуации Куан.

Жэн опять порывался что-то сказать. Но судья вновь прервал его: