Государственные игры

За последние четыре года сотня спутников под его командой обеспечила черно-белые снимки всей земной поверхности с любым необходимым увеличением. Вайенз любил говаривать: “Я могу предоставить вам не только картину нескольких городских кварталов и зданий, но и записи в школьной тетради для домашних заданий”.

И именно из-за своей серьезности Вайенз столь же серьезно воспринимал награждение “Конрадом”. Он действительно хотел бы получить эту премию, все это знали, и именно поэтому жюри год за годом оставляло его без награды, недодавая ему ровно один голос. Херберт каждый раз чувствовал себя неловко по поводу этого обмана, но, как сказал шеф ЦРУ и председатель жюри Ларри Раклин: “Черт побери, мы же специалисты по обманам, в конце-то концов”.

На самом деле в этом году Херберт собирался обмануть Ларри и проголосовать за Вайенза. Не за его личный вклад в успех всего дела, а за его исключительную порядочность. С ростом количества террористических акций в самих США Пентагон начал запускать спутники под кодовым названием “Рикошет” стоимостью четыреста миллионов долларов каждый. Они висели в 22 тысячах миль над головами жителей Северной Америки и были предназначены для того, чтобы следить за собственной страной. Если бы об этом стало известно, все население, от крайне левых до крайне правых, подняло бы скандал по поводу недреманного ока “Большого Брата”. Но именно потому, что это око находилось под контролем у Вайенза, все, кто об этом действительно знали, не боялись, что техника будет использована в личных или политических целях.

Херберт снова выехал на автобан, правда, “мерседес” уже не двигался столь резво, как раньше. Ему удавалось выжать не больше пятидесяти миль в час – “медленней, чем по болоту”, как говаривала его бабка Шел дома в Миссисипи.

В это время раздался сигнал телефона. Поскольку прошло не так много времени, Херберт подумал, что это, возможно, звонит сам Худ, чтобы отозвать его обратно. Однако для себя Херберт уже решил, что не вернется ни при каких условиях. По крайней мере до тех пор, пока чья-то шкура не окажется в чьем-то каноэ.

– Да? – сказал Херберт в трубку.

– Боб, это Альберто. Я только что получил новый снимок, “2МД” всего района.

"2МД” означало изображение участка местности диаметром в две мили с микроавтобусом в центре. Спутники были заранее запрограммированы на увеличение и уменьшение снимаемого участка с интервалом в четверть мили. Изображения с другими пропорциями требовали более сложных команд и настройки.

– Ваша вечеринка съехала с автобана, – продолжил Альберто.

– Где именно? – уточнил Херберт. – Дай мне ориентиры.

– Боб, ориентир там только один. Небольшой поросший лесом район с двухрядной дорогой, ведущей на северо-запад. Херберт повел взглядом по горизонту.

– Здесь полно и деревьев и леса. Альберто, есть там что-нибудь еще?

– Только одно, – ответил Альберто. – Полиция. С десяток человек вокруг останков сгоревшего автомобиля.

Херберт напряг глаза, но впереди ничего не увидел. У него мелькнула единственно возможная догадка.

– Киношный трейлер? – спросил он.

– Подождите, Стивен загружает следующий снимок. Херберт плотно сжал губы. Линия связи между Оперативным центром и НБР позволяла Альберто увидеть фотографию одновременно с людьми Вайенза. У ЦРУ были те же возможности, хотя в отсутствие оперативников непосредственно на месте оно вряд ли могло куда-то продвинуться как официально, так и нелегально.

– Я получил картинку с районом в четверть мили, – сообщил Альберто. В трубке послышались отдаленные голоса. – У меня тут за спиной еще Леви с Уорреном.

– Я уже расслышал их голоса.

Марша Леви и Джим Уоррен работали в Оперативном центре аналитиками по фоторазведке. Это была идеальная команда. Зоркость Леви не уступала микроскопу, в то время как Уоррен был наделен удивительной способностью видеть, каким образом детали складываются в целостную картину. Вместе они могли взглянуть на фотографию и рассказать не только о том, что присутствует на ней самой, но и о том, что, возможно, находится за изображением или вне поля зрения, и даже о том, как это все туда попало.

– Они говорят, что там имеются остатки такой же деревянной мебели, как и та, что была в трейлере. Марша сказала, что, судя по компьютерному увеличению, дерево похоже на лиственницу.

– В этом есть смысл, – сказал Херберт. – Дешевый и крепкий материал, чтобы мотаться по сельской местности.

– Верно, – согласился Альберто. – Джимми считает, что загорелось в задней правой части машины, рядом с чем-то, похожим на бензобак.

– Фитиль, – пояснил Херберт… – Чтобы было время отбежать.

– Джимми говорит то же самое. Подождите…, еще один снимок на подходе.

Херберт всматривался вперед, чтобы не пропустить съезд с автобана. Фора у микроавтобуса была не так уж велика, и до поворота должно быть недалеко. Оставалось только гадать, было ли так и задумано или это совпадение, что нацисты поехали именно в этом направлении.