Государственные интересы

После пятнадцати лет, и дарения Имени, у наследника просыпается колдовской дар. Только силой истинного имени новоявленный Колдун может повелевать теми сущностями, что встречает во снах на протяжении всей жизни. И это — вторая причина. Вопреки расхожему мнению, колдовству нельзя научиться. Не существует никаких книг заговоров и заклятий. Потому что каждый получает ровно то, что в силах вынести. Колдуны не спят по ночам. Точнее, спят лишь их тела. Разум же исследует Древо Жизни. Часто бесплодно. Могут проходить месяцы и годы, прежде чем на пути Колдуна встретится сущность, наделенная полезными знаниями. И тогда в ход идет истинное имя. Произнеся его мысленно, Колдун связывает сущность нерушимыми путами, и может черпать её знания. Но за это есть и расплата. Многие однажды не просыпаются — застревают между двумя мирами, и тоже становятся сущностями-носителями знаний для других Колдунов. Те же, кто просыпаются — некоторое время не могут осознать себя и то, где они находятся.

Поэтому напротив моей кровати висит зеркало. Каждый раз, возвращаясь в телесный мир, я произношу эту фразу: «Меня зовут Герхард».

Но это все лирика, на самом деле, каждый из нас знает, на что идет, и делает это осознанно.

Я правлю Королевством уже довольно давно, и нахожу в этом своеобразную прелесть. Да, это тяжелая, нудная, и чаще всего, абсолютно неинтересная работа, но ощущение власти — пьянит. Это как переставлять на карте игрушечных солдатиков, зная, что где-то там настоящие армии идут в бой. И все это — по мановению твоей руки.

Но власть не дается просто так. Она любит лишь умных и осторожных. И я пытаюсь быть таким. Я, как смог, отдалил от себя всех людей, чтобы уменьшить вероятность предательства. Я попытался создать образ Короля-Колдуна, построенный на тайнах и недомолвках. Я вел политические игры лишь на своих условиях.

— О, у тебя это прекрасно получилось, — не могла не ввернуть свое слово я.

— Я рад, что ты это оценила, — вернул он улыбку. — И да, я похищал принцесс и прочих влиятельных особ. Во-первых, потому что это позволяло в ряде случаев диктовать свои условия, во-вторых, это приносило деньги в казну, ну а в-третьих, мне было в какой-то степени даже интересно наблюдать за ними со стороны. Правда, в конце таких наблюдений, я неизменно приходил к выводу, что принцессы — какой-то особый подвид людей — склочные, надменные, скандальные, и, чаще всего, не блещущие благоразумием.

Да, следует отметить, что пару раз мне попадались вполне разумные девицы. Но при этом они боялись меня настолько, что едва ли не забивались под кровать всякий раз, когда видели меня поблизости.

— О, тешу себя надеждой, что стала исключением, — произнесла я, непривычная к подобной откровенности. Как я уже говорила, в политике не ценится искренность, а в иных случаях правда — тоже оружие…

— Да, княжна ты стала той, кто выбивался из привычного ряда благородных дочерей. Сначала ты показалась мне… забавной. Да, пожалуй, именно так. Ты почти не боялась, по крайней мере, старалась этого не показывать, и пыталась вести себя так чопорно, взросло, что порой становилось смешно. Когда я ошарашивал тебя честным заявлением, или когда проявлял к тебе интерес — ты совершенно терялась, и не знала, как реагировать. В то же время, ты обладала и умением мыслить, что довольно редко встречается в среде благородных дам.

— Ууу, мне сейчас станет жутко стыдно, — опечалилась я. — Я-то мнила, что веду себя просто воспитанно и сообразно с княжеской честью… Ты рубишь мои мечты на корню!

— Брось, Яра, — усмехнулся он. — Ты не умеешь мечтать — ты ставишь вполне достижимые цели.

— Это ты тоже узнал из наблюдений за мной? — несколько уязвлено поинтересовалась я.

— Что-то из наблюдений, что-то — данные разведки, — уклончиво ответил Герхард. Хотя… нет, пусть лучше он будет Королем-Колдуном. Я не собираюсь злоупотреблять теми знаниями, что он дал мне. И его истинное имя мне лучше забыть. Может, когда и будет такая ситуация в жизни, что оно мне пригодится, но пока — я ничего не слышала. — Собственно поэтому я и водил тебя на море и на багровое озеро, — продолжил мужчина. — Ты не умеешь мечтать, но память у тебя прекрасная.

— Вот так… — сокрушенно пробормотала я. — Соблазнили, обругали…

— Во-первых, — со свойственной ему обстоятельностью ответил Колдун. — Кто кого соблазнил. А во-вторых, никакого «обругали»! Простой факт, не требующий доказательств.

— Ну это все к Короеду! — решительно тряхнула головой я. — У нас итак слишком мало времени. Поцелуй меня…

Что и говорить, а время, выторгованное для нас Королем, мы оба провели с пользой. Вот только все хорошее имеет пренеприятнейшее свойство — оно заканчивается. Впрочем, если бы наша жизнь состояла только из хорошего — вряд ли бы мы его ценили. Такими философскими мыслями я пыталась отвлечь себя и успокоить, глядя на то, как одевается Колдун. Он, чувствуя мой взгляд, обернулся.

— Ты точно все решила? — еще раз счел своим долгом поинтересоваться мужчина.

— Да, — твердо кивнула я.

— Помни, только позови — и я приду. В любой момент, в любое место.