Государственные интересы

Король не перестает меня поражать. Настолько явно указывать гостье, что её присутствие угодно лишь на некоторое время — верх наглости! Однако, как фигура значимая на политической карте мира, он себе может это позволить. Быть откровенным до неприличия — что еще может настолько сбить с толку собеседников, привыкших к кружеву лжи?

По традиции придворного этикета, Король сначала провел за стол меня (потому как и вошел со мной), а затем вернулся за Ванхильдой, провожая её и помогая сесть. По пути он как бы невзначай заметил, что с каждой их встречей женщина выглядит все лучше и лучше. Та заметно успокоилась и одарила меня полупрезрительной улыбкой «не хочу с тобой связываться». Я не осталась в долгу, вышло что-то похожее на «да кто ж тебя спрашивает?».

Когда мы расселись, картина получилась следующей: во главе стола, на правах хозяина, Король-Колдун. По его левую руку разместилась я, по правую — Ванхильда. Мы с ней друг напротив друга. От этого наше настроение не улучшилось. Видно, некое напряжение между нами все же угадывалось, потому как слуги и охрана вообще старались быть невидимыми и слиться со стенами.

— Дамы, — вновь обратился Колдун к нам обеим. — Я предлагаю выпить за приятную встречу.

— С удовольствием, — протянула Ванхильда.

— Такая встреча несомненно стоит того, чтобы за неё выпить, — откликнулась я.

Расторопный слуга мигом кинулся наполнять наши бокалы. Делал он это хитро, ибо этикет в данном случае сам себя загонял в тупик. Первым, по всем правилам и традициям, оделялся хозяин дома. Далее шли гости, причем вином обносили в строгом соответствии с их знатностью, родовитостью, постом, занимаемым при дворе, и просто личными симпатиями хозяина. У нас был приватный ужин, за столом сидело трое человек. Причем, по статусу все мы были равны, а двое из трапезничающих еще и женщины. И женщины, явно не питающие друг к другу больших симпатий. Если совсем уж строго следовать букве этикета, то Ванхильду следовало бы обносить вином первой, поскольку она — правящая королева, а я пока еще лишь наследница, и престол мне грозит в необозримом будущем. Колдун, однако, так поступать не рискнул, и, могу заверить, поступил весьма мудро. Потому, несчастный виночерпий по-своему выбирался из затруднительной ситуации. Он поставил мой и королевы кубки рядом и поочередно наполнял их вином — немного в один, немного в другой. Получилось хоть и медленнее, зато мы с Ванхильдой остались довольны.

Но, не обошлось без странностей. Пока наполнялись наши кубки, Колдун повернулся, отдавая лакею какие-то распоряжения. Его вино стояло на самом краю стола, с левой стороны, и, оборачиваясь, он нечаянно или преднамеренно задел его локтем. С тонким звоном серебряный кубок упал на пол.

— Какая досадная неловкость, — скривила губки Ванхильда.

Я, случайно поймав взгляд Короля, уронила вилку, которую зачем-то подняла со стола. Слуга тут же кинулся приводить все в порядок. Я скромно опустила глаза, и увидела у себя на руках клочок бумаги. Там красовалась лаконичная надпись: «Продолжай её злить». Подошел другой лакей, принес новые кубок и вилку, и бумажка также таинственно исчезла с моих колен. Я кинула быстрый взгляд на Колдуна, давая понять, что прочитала. Интересно, это он таким необычным способом пытается от меня избавиться? Злить сильную колдунью! Ладно бы колдуна — тот бы сразу молнией ударил — не мучалась бы хоть! А Ванхильда… да у неё же по глазам видно, как именно она собирается меня расчленять. Правда, Король — тоже колдун. Но, надежды на то, что он успеет меня защитить — мало.

— Первый тост от хозяина дома, — взяв кубок за тонкую ножку, улыбнулась я. Колдун кивнул мне с ответной улыбкой. Ванхильда бросила недовольный взгляд, видно, собиралась сказать то же.

— Что же, сидя в окружении столь красивых и умных женщин хочется выпить только за то, чтобы красота и ум их всегда уравновешивали друг друга, достигая совершенства, — интересно, это он тост сказал, или так завуалировано оскорбил? И если да, то кого из нас? Мы с Ванхильдой встретились одинаково сомневающимися взглядами, и, похоже, одновременно решили, что сказанное нас не касалось. — Выпьем, дамы, — широко улыбнулся Колдун.

Я поднесла свой кубок ко рту, чуть помедлила, дождалась, пока пригубит Колдун и Ледяная королева, и выплеснула содержимое через плечо.

— Вино прокисло, — под удивленными взглядами ответила я. От пятна на полу шел резкий уксусный запах.

— Бывает, — иронически скривилась королева. — Однако юные девушки иногда бывают столь мнительны и эксцентричны… что это начинает выходить за рамки приличий, — какова! Позволять себе делать замечания по поводу приличий в чужом доме — это верх наглости.

— Да, я еще юна… — скромно опустила глазки я, и сделала значительную паузу, чтобы недосказанное «в отличие от вас», успели додумать и понять все. — И потому, согласитесь, странно было бы мне осуждать нравы современной молодежи.