Государственные интересы

Накладную косу, которую я носила с самого дня прибытия домой, надевать было нельзя — в момент ритуала на княгине должно быть как можно меньше всего наносного и чужеродного. Саван, как необходимое прикрытие наготы, допускался. Впрочем, эта часть коронации происходит лишь при участии избранных, а на официальной части я и одета буду по-другому, и косу прикручу на место. Да, вот он — ужас любого мужа — когда жена в первую ночь снимает с себя все, и волосы в том числе… После облачения я посмотрела на себя в зеркало, внутренне содрогнулась, и поняла, что не хотела бы встретиться с собой в темном коридоре. Хотя… если я захочу довести до апоплексического удара Ядвигу и Альберта… Но додумать интересную мысль мне не дали, потому как пришло время идти на коронацию. Первая часть ритуала происходила в Княжеской роще — месте воистину особенном. Когда в княжеской семье рождался ребенок, волхв брал мешочек, в котором лежали семена практически всех видов растущих у нас деревьев, вытаскивал не глядя, и сажал. Рос ребенок, росло и дерево, считавшееся его защитником и покровителем. В княжеской роще было много таких деревьев. Были и огромные исполины, возраст которых уже можно исчислять веками, и совсем еще молодняк. Например, как мое или моих сестер деревца.

Деревом нашего батюшки был могучий дуб. Сейчас, в знак траура по умершему князю, он сбросил всю листву, и его голые ветви словно бы содрогались в молчаливой скорби — прах князя Всеволода был закопан в корнях дуба. Вот таким был круговорот нашей жизни — она начиналась с дерева, и им же заканчивалась.

Впрочем, не время для печальных мыслей! В момент ритуала мысли мои должны быть чисты и благостны. Мое дерево — тонкая осинка — словно бы в волнении трепетала серебристыми листьями. Казалось, она не верит, что сейчас на ней вырежут несколько линий — символическое изображение короны. Возле нас сейчас собралось немного людей. Только особы, наиболее приближенные к княжеской семье. Мои сестры, мой жених (куда уж без него!), Ратмир, Огневит, который будет проводить ритуал, и несколько бояр, из наиболее знатных. В руках все они держали по дубовой ветви. — Ярослава, дочь Всеволода, внучка Святослава, знаешь ли ты, зачем пришла сюда? — значимо и возвышенно начал волхв, облаченный в торжественный зеленый балахон. В руках Огневит сжимал неизменный посох, в котором была заключена вся сила его, как волхва.

— Знаю, — коротко ответила я.

— По воле отца твоего, Светлого князя Всеволода Мудрого, полной его наследницею становишься ты. Принимаешь ли волю отца своего?

— Принимаю.

— Отказываешься ли ты от прежней жизни своей, и принимаешь ли ты за свою, жизнь своего народа?

— Отказываюсь. Принимаю.

— Протяни руки свои вперед, дланями вверх, и пройди мимо сих людей, близких тебе по крови, духу или закону. За народ свой княгиня должна уметь страдать, но пусть та боль, которая достанется тебе ныне — станет последней, испытанной за время твоего правления.

Я знала суть этого ритуала — все было очень просто. Я должна была пройти мимо каждого присутствующего человека, и получить чисто символический удар дубовой ветвью по ладоням. Это означало, что я понимаю всю свою будущую ответственность, не боюсь боли, и понимаю, что меня ожидает. Я и была готова к этому. Но не к тому, что первая же бьющая меня ветвь вдруг обернется невероятно колючим розовым прутом! Никогда не любила розы, и теперь я даже знаю почему. После первого удара на ладонях остались довольно заметные царапины. Любава, ударившая первой, в ужасе отбросила от себя двуличное растение, которое на земле вновь стало безобидной веточкой дуба.

— Продолжать, — сурово произнес Огневит, поджав губы. Правильно, ритуал ни за что нельзя прерывать, иначе мне никогда не стать княгиней. Ставки были слишком высоки, а потому я покорно терпела терзающие плоть удары. Когда я получила последний удар — ладони немилосердно ныли и кровоточили.

— Осознала ли ты бремя власти княжеской? — продолжил волхв.

— Да, — ой осознала, еще как осознала! Покажите мне только того, кто эту гадость мне подстроил, так то, что я сделаю с ним и розовым кустом, будет наблюдать палач, и заливаться от зависти горючими слезами…

— Клянешься ли ты быть справедливой и беспристрастной, править мудро и по совести? — продолжал волхв. Церемония оказалась жутко нудной, осознанию этого очень способствовали чешущиеся и горящие огнем ладони.

— Клянусь.

— Да будет клятва твоя услышана повсеместно: и Древесной Кроне в Корня Древесных. Да будет новая Светлая княгиня — Ярослава, дочь Всеволода! — волхв широко взмахнул посохом, и на моей осинке образовалось грубо вырезанное подобие короны. Одновременно с этим я почувствовала тяжесть на своих висках, и поняла, что деревянная корона заняла свое место на моей голове. Все, ритуал закончен. Дальше — только поздравления, и грандиозная пирушка в тереме.

— Поприветствуем же новую Светлую княгиню — Ярославу! — патетично провозгласил волхв, и все дружно согнулись в поклонах. Новая жизнь моя начиналась жутким раздражением и капающей с ладоней кровью.