Государственный переворот. Стратегия и технология

Всем своим будущим критикам Бисмарк ответил заранее: «Кто называет меня бессовестным политиком, пусть сначала испытает на этом плацдарме собственную совесть». Ведь все немецкое, все, что есть в немцах, — от Бисмарка. Даже неразборчивость его в средствах повлияла на нравственные критерии Германии,

Ненадолго оставим Германию и вернемся в Турцию, к преобразованиям Ататюрка. В отличие от многих политических групп президент Мустафа Кемаль был убежден, что бессмысленно просто реформировать «фасад» государства. Чтобы Турция могла дальше развиваться и успешно конкурировать с другими странами, необходимо было произвести коренные изменения всей структуры общества и культуры.

По мнению С. Хантингтона, успех Кемаля в проведении преобразований определялся его способностью «заниматься каждой из них ({«форм) в отдельности и особенно умением создавать впечатление, что когда он занимается одной реформой, то вовсе нс собирается проводить другие. Свой большой проект и конечные цели он держал при себе». Прежде всего на развалинах Османской империи ему необходимо было создать турецкое национальное государство. В своих действиях по определению национальных границ государства Кемаль тщательно отделял вопрос границ от вопроса о том, какого типа будет в этом государстве политическая власть. В этот период власть султана Мехмеда VI была еще достаточно сильна, и он находился со своими сторонниками в Константинополе, тогда как националистическое движение под водительством Кемаля набирало силу во внутренних областях. Своими успешными сражениями с французскими и греческими войсками Кемаль приобрел значительное число единомышленников. Однако султан н султанат все еще пользовались широкой народной поддержкой и симпатией.

Султан Мехмед VI пошел на союз с англичанами и умолял британского короля Георга V сохранить ему власть и заранее принимал любые условия, в том числе оккупацию всей территории Турции, полное разоружение и тотальный финансово — экономический контроль. Официальный Стамбул по требованию союзников, согласно Севрскому договору 1920 года, обязался подавлять народные бунты и пресекать выступления бандитов, то есть партизан, действовавших в основном в Анатолии. Там же находились остатки регулярной армии.

Союзники рассчитывали сохранить султанат, и многие в Турции верили, что султанат выживет в условиях иностранного регентства. Кемаль же хотел создать независимое государство и покончить с имперскими пережитками. Понимая, что получить всю полноту власти в нынешних условиях невозможно, Кемаль добился самого главного — признания капитулянтских договоров султана недействительными. Аннулировались все конвенции, акты и соглашения с союзниками, заключенные без согласия ВНСТ (Великое национальное собрание Турции).

Кемаль поэтому разделял борьбу за освобождение государства от иностранных интервентов и противостояние султанату. Он публично провозгласил одной из задач своего движения освобождение султаната от влияния британских и французских сил, оккупировавших Турцию. Ататюрк систематически выступал с обвинениями министров султана в предательстве интересов страны и ругал их за сотрудничество с иностранцами, но не трогал самого султана. Как говорил впоследствии сам Кемаль, «мы избрали своей мишенью один кабинет Ферид — паши и притворялись, что ничего не знаем о соучастии падишаха (султана). Наша теория состояла в том, что суверен был обманут кабинетом и пребывал в полном неведении о том, что реально происходит». С. Хантингтон полагает, что благодаря такой тактике Кемалю «удалось привлечь на свою сторону тех консерваторов, которые все еще считали своим главным долгом сохранять верность традиционному авторитету султана».

Тот же Бисмарк, когда все ополчились на короля Фридриха Вильгельма IV, выступил в защиту монарха, капитулировавшего перед Австрией и Россией. Довольный монарх написал о Бисмарке: «Ярый реакционер. Использовать позже». С момента назначения премьер — министром Бисмарк стал почти неограниченным хозяином Пруссии. Стареющий Вильгельм полностью выполнял его волю.