Государственный строй Монгольской империи XIII в.

Чингисхан — Джучи, 1225–1227. В «Алтай тобчи» Лубсан Данзана описывается раздача уделов Чингисханом сыновьям и военачальникам в 1225 г., по возвращении из западного похода. К Джучи и Чагатаю отец обращается со словами: «Я отправляю вас, отделяя так, как отделил бы половину своего дома, половину своего тела», [Лубсан Данзан, 1973, с. 229]. Джучи были отданы в управление Хорезм и Кыпчакская степь, Чагатаю — Мавераннахр и Семиречье; все это расценивалось как «половина дома». Другая «половина», стало быть, — Монголия, Маньчжурия, Уйгурия и Южная Сибирь. Право наместника над западными землями предоставлялось Чингисову первенцу, Джучи. Каган говорил ему: «В чем согласие между отцом и сыном? Ведь не тайком отправляю я тебя [так] далеко, [а для того], чтобы ты управлял тем, чем я овладел. Чтобы сохранил ты то, над чем я трудился. Отделяю тебя, чтобы стал ты опорою половины моего дома, половины моей особы» [Лубсан Данзан, 1973, с. 232]. Чагатаю же, судя по «Алтап тобчи», ничего подобного сказано не было. Значит, Джучи признан старшим правителем западной части государства, обязанным сохранять завоеванные земли и управлять ими. А Чагатай подчинен брату, поскольку также выделен в западную «половину дома»[94].

Джучи скончался в 1227 г., незадолго до смерти Чингиса. Перед каганом снова встал вопрос о соправителях. Но теперь, уже смертельно больной, он исключил себя из их числа и на будущее определил соуправление двух старших царевичей[95]. Об этом известно из сочинения Хондемира «Хабиб ас-сийар».

Угедэй — Чагатай, 1229–1241. Назначив Угедэя своим преемником и выделив Чагатаю удел, Чингисхан вручил Чагатаю же «договор Кабул-хана с Каджули-бахадуром, скрепленный алой тамгою Тумене-хана» [Хондемир, 1954, с. 47]. Комментариев к этой сцене Хондемир не дает и в последующем описании истории Чагатаидов на этот договор не ссылается. Но суть его изложена в повествовании о предках Чингисхана. Прадед его, Кабул (Хабул в монгольских источниках), со своим братом-близнецом Каджули (Сэмсэчулэ, Хам Хацула) заключили договор, по которому «ханствование будет, бесспорно, закреплено» за Кабулом и потомками его, а Каджули с потомством станет эмиром и предводителем войск. По этому поводу подписали договор, который заверили тамгой Тумене-хана», их отца [Тумбинай-сэчэн] [Хондемир, 1954, с. 14]. Напрашивается параллель, между этими полулегендарными событиями и инвеститурой Чагатая и Угедэя. Угедэй назначается кааном, а Чагатай получает удел, видимо, так же, как и Каджули. Несмотря на то» что последний становился «предводителем войск», Тумене предрекал, что потомки близнецов долгое время будут править «каждый на своей земле» [Хондемир, 1954, с. 14]. Получается, что Чингис, вручив сыновьям договор-завещание предков, санкционировал раздвоение империи при подчинении западной ее части как каану, так и наместнику.

В 1229 г. Угедэй при активном содействии старшего брата встал во главе империи. Чагатай же в своих среднеазиатских владениях был полновластным государем, но не помышлял об отделении, сообщал каану о всех делах своего улуса. Более того:: «Каан… совещался с Чагатаем о всех значительных делах и не начинал их без его совета и одобрения» [Рашид ад-Дин, 1960, с. 96].

Выделим общие моменты в сообщениях Лубсан Данзана, Хондемира и Рашид ад-Дина: а) государство разделяется на восточную и западную части, половины; б) правитель западной части подчинен правителю восточной (Джучи — Чингисхану, Чагатай — Угедэю); в) функции западного правителя — управление населением и командование войсками; г) у западного наместника нет права на трон; д) соправители являются близкими родственниками (отец и сын, затем родные братья). Такое положение сохранялось до смерти Угедэя в 1241 г., т. с длилось 12 лет. Но если соправительство не только было завещано Чингисханом, но и коренилось в самой кочевой государственности, то должны были найтись новые соправители.

После Чагатая сюзеренитет над западными землями по старшинству перешел к потомству покойного Джучи[96]: в улусе воцарился его сын Бату. Косвенным подтверждением тому служит свидетельство русской летописи: во время нашествия на Южную Русь «Куюкъ… возвратися вспять, увъдъв смерть канову. Канъ же бысть не от роду Батыева, но (Батый. — В. Т.) прьвый бъ и великий воевода его» [Патриаршая летопись, 1965, с. 116][97]. На примере Каджули-бахадура мы показали и в дальнейшем еще не раз убедимся, что соправители действительно считались «первыми и великими воеводами», главными военачальниками, фактически не являясь таковыми. Ведь и Бату был вовсе не главнокомандующим при верховном правителе, но формально одним из улусных ханов.