Читаем Государство будущаго полностью

Въ производствѣ украшеній, изготовленіи искусственныхъ цвѣтовъ и перьевъ въ 1895 году занято было 50.863 лица. Эта отрасль промышленности можетъ быть предоставлена частной иниціативѣ, такъ какъ здѣсь требуется не столько раздѣленіе труда, сколько искусство, ловкость рукъ и изящный вкусъ. То же самое слѣдуетъ сказать и относительно скорняжничества и выдѣлки мѣховъ (въ 1895 году въ этихъ отрасляхъ занято было 14.027 раб.). Во всякомъ случаѣ мы будемъ считать, что и здѣсь понадобится 50.000 государственныхъ работницъ.

Въ производствѣ шляпъ и войлочныхъ товаровъ по даннымъ 1895 года работало 19.913 человѣкъ, въ перчаточномъ 14.997, въ корсетномъ 8.590, въ галстучномъ и т. п. 4.210, въ шапочномъ 2.875, всего 50.585. Для этихъ отраслей промышленности мы назначимъ круглымъ счетомъ 60.000 рабочихъ.

C. Текстильная промышленность

Во всѣхъ областяхъ текстильнаго производства въ 1895 году был занят 945.191 рабочій. Въ хлопчатобумажной промышленности уже въ 1889 г. работало 320.000 человѣкъ, причемъ она располагала 5,5 мил. веретенъ (для тонкой пряжи) и 300.000 механическихъ ткацкихъ станковъ. Если бы вывозъ хлопчатобумажныхъ издѣлій прекратился, а производительность труда и спросъ на внутреннемъ рынкѣ остались неизмѣнными, то наличнаго количества рабочихъ могло бы хватить для удовлетворенія населенія, увеличившагося на ⅟₇ своего первоначальнаго состава. Въ 1893–96 гг. въ Германію было ввезено 244 милл. клгр. хлопка (не считаемъ обратнаго вывоза) и 12,6 милл. клгр. хлопчатобумажной пряжи. Вывезено было 31 милл. клгр. хлопчатобумажныхъ тканей. Если считать, что изъ 10 фунтовъ сырой хлопчатой бумаги получается 9 фунтовъ пряжи, то производство составило: 244 × ⁹⁄₁₀ + 12,6 = 232,2 милліона клгр. пряжи, и если считать далѣе, что при производствѣ тканей теряется еще 2 процента, то всего оно составило 226 милл. клгр., а по вычетѣ вывезенныхъ тканей, 195 милл. клгр. хлопчатобумажныхъ тканей. Во всякомъ случаѣ для собственнаго потребленія Германіи достаточно было бы 240–250 милліоновъ клгр. хлопчатой бумаги. Въ наиболѣе благоустроенныхъ хлопчатобумажныхъ фабрикахъ Англіи еще въ семидесятыхъ годахъ на 1.000 веретенъ приходилось шесть рабочихъ, а на 3 механическихъ ткацкихъ станка 2. По Шульце-Геверницу въ настоящее время въ наиболѣе усовершенствованныхъ предпріятіяхъ на 70.000 веретенъ приходится 163 рабочихъ[87], т. — е, 2, 3 раб. на 1.000 веретенъ. На ткацкой мануфактурѣ въ сѣверномъ Ланкаширѣ, производившей печатный ситецъ безъ узоровъ, у 602 станковъ работало 225 человѣкъ, зато въ художественныхъ ткацкихъ предпріятіяхъ на 500 станковъ приходилось 450 рабочихъ[88]. По словамъ «Cotton Factory-Times» (22 марта 1889 г.), въ штатѣ Массачусетсъ одинъ ткачъ работалъ у 6 ткацкихъ станковъ. Мы же будемъ считать, что на 1.000 веретенъ должно быть 4, а на два ткацкихъ станка — 1 рабочій. Въ этомъ случаѣ мы предполагаемъ, что производительность труда текстильныхъ рабочихъ въ Германіи будетъ вдвое больше, чѣмъ въ настоящее время, но на одну треть меньше дѣйствительно исполняемой работы на англійскихъ и сѣверо-американскихъ фабрикахъ. Усовершенствованіе техническаго оборудованія предпріятій, съ одной стороны, улучшеніе условій существованія рабочаго — съ другой — несомнѣнно можетъ способствовать увеличенію производительности его труда, хотя бы даже рабочіе, въ виду сокращенія рабочаго времени до 6–10 лѣтъ, и не смогли достигнуть ловкости и навыка, обусловливающихъ блестящіе успѣхи текстильной промышленности Англіи, гдѣ населеніе нѣкоторыхъ округовъ изъ поколѣнія въ поколѣніе постоянно занималось и занимается однимъ видомъ труда. Въ общей сложности для 5½ милл. веретенъ потребуется 22.000, а для 300.000 механическихъ ткацкихъ станковъ 150.000 рабочихъ, всего 172 000 вмѣсто 320.000 (1889 г.). На хлопчатобумажныхъ фабрикахъ, гдѣ работа требуетъ главнымъ образомъ не силы, а ловкости и навыка, могли бы трудиться исключительно женщины; въ Англіи въ настоящее время ⅔ рабочихъ, занятыхъ въ текстильной промышленности, состоятъ изъ женщинъ и дѣтей.

По даннымъ за 1889 годъ въ производствѣ полотна работало около 160.000 рабочихъ, въ производствѣ шерстяныхъ тканей 200.000 (съ 2,6 мил. тонкопрядильныхъ веретенъ), въ шелковомъ производствѣ 80.000. Здѣсь число рабочихъ можетъ быть значительно уменьшено, такъ какъ особенно въ производствѣ полотна и шелка еще до настоящаго времени нерѣдко преобладаетъ ручная работа.

Во всякомъ случаѣ мы можемъ, не опасаясь преувеличенія, считать, что число рабочихъ удастся уменьшить на ⅓ и что такимъ образомъ необходимое количество рабочихъ текстильной промышленности составитъ вмѣсто 945.000 только 630.000.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки
Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки

Как говорит знаменитый приматолог и нейробиолог Роберт Сапольски, если вы хотите понять поведение человека и природу хорошего или плохого поступка, вам придется разобраться буквально во всем – и в том, что происходило за секунду до него, и в том, что было миллионы лет назад. В книге автор поэтапно – можно сказать, в хронологическом разрезе – и очень подробно рассматривает огромное количество факторов, влияющих на наше поведение. Как работает наш мозг? За что отвечает миндалина, а за что нам стоит благодарить лобную кору? Что «ненавидит» островок? Почему у лондонских таксистов увеличен гиппокамп? Как связаны длины указательного и безымянного пальцев и количество внутриутробного тестостерона? Чем с точки зрения нейробиологии подростки отличаются от детей и взрослых? Бывают ли «чистые» альтруисты? В чем разница между прощением и примирением? Существует ли свобода воли? Как сложные социальные связи влияют на наше поведение и принятие решений? И это лишь малая часть вопросов, рассматриваемых в масштабной работе известного ученого.

Роберт Сапольски

Научная литература / Биология / Образование и наука
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать

На протяжении всей своей истории человек учился понимать других живых существ. А коль скоро они не могут поведать о себе на доступном нам языке, остается один ориентир – их поведение. Книга научного журналиста Бориса Жукова – своего рода карта дорог, которыми человечество пыталось прийти к пониманию этого феномена. Следуя исторической канве, автор рассматривает различные теоретические подходы к изучению поведения, сложные взаимоотношения разных научных направлений между собой и со смежными дисциплинами (физиологией, психологией, теорией эволюции и т. д.), связь представлений о поведении с общенаучными и общемировоззренческими установками той или иной эпохи.Развитие науки представлено не как простое накопление знаний, но как «драма идей», сложный и часто парадоксальный процесс, где конечные выводы порой противоречат исходным постулатам, а замечательные открытия становятся почвой для новых заблуждений.

Борис Борисович Жуков

Зоология / Научная литература
Механизм Вселенной: как законы науки управляют миром и как мы об этом узнали
Механизм Вселенной: как законы науки управляют миром и как мы об этом узнали

Обладатель ученой степени в области теоретической химической физики, старший научный сотрудник исследовательской группы по разработке новых лекарств Скотт Бембенек в лучших традициях популярной литературы рассказывает, как рождались и развивались научные теории. Эта книга — уникальное сочетание науки, истории и биографии. Она доступным языком рассказывает историю науки от самых ранних научных вопросов в истории человечества, не жертвуя точностью и корректностью фактов. Читатель увидит: — как энергия, энтропия, атомы и квантовая механика, составляющие основу нашей Вселенной, управляют миром, в котором мы живем; — какой трудный путь прошло человечество, чтобы открыть законы физических явлений; — как научные открытия (и связанные с ними ученые) сформировали мир, каким мы его знаем сегодня.

Скотт Бембенек

Научная литература