Государство и политическая форма

По сравнению с политическим использованием подобных экспансивных целостностей будет менее претенциозным принять и признать плюрализм народов, объединенных в государства. В сравнении с теми универсализмами, что охватывают мир и человечество, это скромно, но оправдано имманентной мерой социальных величин. Ведь хотя каждое из многочисленных политических единств в целостности мира и человечества есть лишь часть порядка, некий фрагмент, тем не менее это часть, доступная для человеческого действия и сообщества. Здесь невозможны фантастические измерения универсального, охватывающего мир и человечество обмана в той мере, в какой подлог и ложь все еще возможны как в государстве, так и во всем человеческом. В духовном мире, где господствует закон плюрализма, часть конкретного порядка более ценна, нежели пустые всеобщности ложной тотальности, поскольку конкретный человек и социальные группы могут обладать своей конкретной экзистенцией в конкретном порядке, в общей ситуации нормальной жизни, а не в сконструированных и фиктивных абстракциях. Разыгрывать конкретную действительность подобных плюральных порядков против всеохватывающих целостностей было бы ложным плюрализмом; разумно и осмысленно признать смену и одновременность народов и государств, представляющих содержание человеческой истории.

Государства и народы возникают и исчезают, и существуют сильные и слабые народы, здоровые и больные, внушительные и жалкие государства. Указание на слабость, болезнь и нищету не опровергает силу и мощь. Здесь действует тезис Аристотеля, которым Руссо предварил свой трактат о неравенстве среди людей в качестве девиза: Non in depravatis sed in his quae bene secundum naturam se habent, considerandum est quid sit naturale. Однако тем самым становится ясно, в какой мере именно политическое единство является человеческим действием и задачей, поскольку оно есть определяющее единство, которое нужно создать в рамках всеобщего плюрализма, часть конкретного порядка, нормальная ситуация. Здесь необходимо больше напряжения и духовных усилий, нежели в отношении иных общностей и социальных единиц. Особенно легче реализовать экономическую ассоциацию, нежели политическое единство, и, разумеется, даже само собой разумеется, что люди во времена усталости и истощения утрачивают интерес к подобным усилиям. Чем выше и интенсивней сообщество, тем выше сознание и действие, посредством которых оно реализует себя. Тем выше и риск провала. Потому успешное и состоявшееся государство столь же великолепно, как отвратительно и ничтожно — морально и эстетически — неудавшееся государство. Можно легко указать на многие неудавшиеся государства и на ничтожные осколки государств, которые сегодня существуют. Однако очевидно, что это не является аргументом ни теоретически, ни этически, ни эмпирически и не дает решения поставленной задачи.

* * *

В этом докладе дается лишь краткий обзор ситуации с точки зрения истории духа. Я хочу завершить коротким обобщением в виде тезисов.