Государство и революции

И не зря Кутузов - между прочим, не только великий полководец, но и один из талантливейших дипломатов своего времени - вообще был против того, чтобы после побед в России переходить границы и "освобождать" западных соседей. Предвидел, что благодарности от них все равно не дождешься, и довольно быстро они превратятся в соперников и недоброжелателей. И его прогнозы полностью оправдались полностью. Потому что все предшествующие антироссийские интриги были, собственно, еще "цветочками". С некоторой натяжкой даже вписывающимися в общие правила и методы европейских коалиционных игр друг против дружки. А вот то, что Россия одолела Бонапарта, разгромившего и покорившего столько западных стран, то есть, показала себя самым сильным европейским государством, ей "не простили". И тогда-то начала складываться линия единой, или скажем так, весьма дружной западной политики, нацеленной на ее ослабление. Вплоть до того, что уже в 1815 г. на том самом Венском конгрессе, где обсуждались вопросы послевоенного устройства Европы, союзницы Англия и Австрия не постеснялись заключить тайный антироссийский союз с побежденной Францией.

Внеся львиную долю усилий в освобождение Европы от наполеоновской агрессии и сделав первую в истории попытку создать международную организацию по поддержанию стабильности и правопорядка - Священный Союз (отметим, не позарившись при этом ни на какие частные приобретения или исключительные привилегии), Россия была ославлена и оплевана всем Западом в качестве "европейского жандарма". Хотя вполне вероятно, что только благодаря своевременным усилиям этого "жандарма" Европа не погибла в хаосе революций еще в середине XIX в., как погибла сама Россия в 1917-м.

Объектом информационных войн наша страна становилась постоянно. Если, например, перечитать стихотворение Пушкина "Клеветникам России", написанное по поводу реакции Запада на усмирение польского мятежа, то можно подумать, что речь идет не о 1831, а о 2000 г. и о событиях вокруг Чечни. Только стоит подчеркнуть, что сами Англия или Франция при ликвидации восстаний в своих владениях в выборе средств отнюдь не церемонились и действовали порой куда более круто, но это считалось нормальным, и никаких возмущений международной общественности почему-то не вызывало. Впрочем, они же были "цивилизаторами" и подавляли бунты "низших народов", "дикарей". А тут вдруг русские "полуварвары" подавляют "права и свободы" поляков, исторически тяготеющих к той же западной цивилизации. Европа охотно принимала и диссидентов того времени, начиная с Герцена. На содержание, правда, еще не брала, но морально поддерживала как людей "европейски мыслящих", и для оплевывания собственной родины предоставляла самые благоприятные возможности.

Характерно и то, что в Крымской войне России пришлось столкнуться с единым фронтом западных держав - ее "усиление" автоматически ставило антироссийскую политику во главу угла. В случае очередных изматывающих позиционных боев под стенами турецких крепостей никакого вмешательства не последовало бы. Но блестящая победа под Синопом вызвала немедленную негативную реакцию и вступление в войну "мирового сообщества" в лице Англии, Франции и Сардинского королевства. А фактически, еще и Австрии, хотя и не начавшей боевых действий, но отплатившей за недавнее спасение от Венгерской революции объявлением мобилизации и сосредоточением войск на русских границах, из-за чего и Россия оказалась вынуждена всю войну держать против нее целую армию. И между прочим, если уж на то пошло, можно прийти к интересному заключению, что на самом-то деле, несмотря на падение Севастополя и гибель флота, Россия Крымскую войну... выиграла. Измотав и обескровив врагов, она потеряла всего один город - даже не Крымский полуостров. Во всех остальных местах, и на Балтике, и на Севере, и на Камчатке попытки вторжения были успешно отражены. А в Закавказье войска Муравьева заняли значительную территорию с сильной крепостью Каре. Так что юридический проигрыш явился плодом не военных поражений, а дипломатической изоляции. Плюс - информационной войны, сконцентрировавшей внимание общественности только на Севастополе и оставившей в тени успехи русских на других театрах действий.

Можно вспомнить, сколько шума, протестов, международных скандалов вызывало проникновение России на Кавказ, и уж тем более в Среднюю Азию в 1860-1870-х гг. Хотя британская колониальная экспансия в Индии, Афганистане, Африке, или французская в Индокитае ни малейших нареканий не удостаивались. Это тоже воспринималось как вполне нормальное и закономерное явление, раз оно осуществлялось самими странами Запада. Оправданное и даже необходимое "распространение цивилизации", которое никем и в параллель не ставилось с русскими "хищническими захватами".