Государство и революции

А вот другой случай, произошедший в январе 1991 г. В нашем гарнизоне лучшей частью считался батальон охраны, а в нем лучшей была 2-я рота, наполовину состоявшая из прибалтов, литовцев и эстонцев, которые даже во времена перестроечной расхлябанности продолжали сохранять эдакую строгую, чуть ли не «немецкую» дисциплину. И вот на следующий день после бойни в Вильнюсе и клеветнических репортажей Невзорова об агрессивных действиях литовцев мне довелось заступать в наряд начальником караула с солдатами из этой самой 2-й роты. Прихожу к ним в казарму — встречают их командир и замполит, оба какие-то бледные, взъерошенные. И лепечут что-то непонятное: "Вы, товарищ майор, конечно, можете отказаться принимать личный состав… Но с другой стороны, нам сейчас и на замену поставить некого. В общем, решайте сами, на ваше усмотрение…" И выясняется, что лучшие солдаты-литовцы во главе с сержантом Мартинасом Труканасом, который должен был заступать моим помощником, посрывали с себя погоны. То бишь отправлять их сейчас в караул с оружием — вопиющее нарушение всех уставных правил. Но и доложить о ЧП наверх, видать, побоялись — нагорит в первую очередь самим командирам. Вот они и решили выкрутиться, переложив ответственность на офицера "со стороны".

Но только я этих солдат знал давно, дежурили мы с ними много раз и общий язык еще раньше успели найти, причем именно на почве близкого отношения к коммунизму. Поэтому принять личный состав я согласился. Вызвал Труканаса, прежде образцового сержанта, бродившего теперь по казарме наподобие киношного Чапаева — расстегнутым и распоясанным, приказал привести себя в божеский вид и готовиться к наряду. Он увидел, что идти предстоит с начальником, который может понять его состояние, тоже оживился, подтянулся, побежал строить своих. Ротное начальство недоуменно переглянулось, и хотя только что само откровенно «подставляло» меня, выразило озабоченность таким легкомыслием. Спрашивают: "А не боитесь, мол, как бы чего не вышло?" Отвечаю: "Да ничего, как-нибудь управимся".

Службу ребята несли исправно, несмотря ни на что. Но с теми, кто не на постах, мы в караульном помещении так и промитинговали всю ночь, обсуждая текущие события. Помнится, составляли коллективное письмо на телевидение, разоблачая по пунктам ложь и подтасовки в их репортажах. И кстати, русские солдаты целиком и полностью разделяли позицию своих литовских сослуживцев, выражая им горячую поддержку. Без внимания нас не оставили, за полночь прислали проверяющего, летчика из транспортной дивизии. Так и он включился в дебаты. Сначала пытался противопоставить доводам литовцев какие-то официальные аргументы, а потом сдался и признал их правоту. Труканас ему поставил вопрос в лоб: "Вот вы офицер, приняли присягу, добросовестно служите. И вдруг своя же армия приходит в ваш город, безобразничает, громит, убивает, угрожает жизни ваших близких. Так кого бы вы стали защищать — правительство или свою семью?" Летун почесал в голове и хмыкнул: "Знаешь, если честно — то свою семью".

Когда на следующий день возвращал личный состав в казарму, там уже с нетерпением ждало их ротное начальство. Замполит спрашивает: "Ну как?" Жму плечами: "Все нормально, без замечаний". Он подъезжает насчет того, какие разговоры велись, не было ли чего «настораживающего». Отвечаю: "Доклады о разговорах в мои служебные обязанности не входят". Только тут его осенило поинтересоваться: "Послушайте, вы — коммунист?". "В прошлом году вышел". Тема была исчерпана. Погоны литовцы потом все-таки нашили, без них некрасиво выглядело, но буквы «СА», то бишь "советская армия" с них отпарывали. Так и ходили. И другие солдаты их примеру начали следовать. А начальство и комендатура делали вид, что ничего не замечают, что так и надо. Только на демобилизацию их старались отправлять в первую очередь, без задержек. И конечно, такое тоже было бы просто невозможно еще в 1990-м или в 89-м. Были бы совершенно невозможными ни подобное поведение солдат, ни реакция их начальства, ни откровенность проверяющего, да и вашему покорному слуге, если честно признаться, годом раньше еще было бы небезразлично, настучат на него после этого или нет…

37. Август 91-го

События "путча ГКЧП" уже многократно отражались средствами массовой информации, описывались в воспоминаниях участников событий. Перечисляются и различные причины, по которым не удалась попытка силового подавления освободительных процессов. "… 20 августа. Обстановка (радио). Дом Советов во главе с Ельциным организует сопротивление. Ночью начали переходить на сторону России подразделения таманцев — рота на БМП. В 4–5 утра — рота танков из Кантемировской. По одним источникам — Евдокимова, по другим Агеева. Какие-то подразделения Тульской дивизии ВДВ. Оборону Белого Дома возглавляет генерал Руцкой…"