Государство Сократа

– Я этого так не оставлю, ты у меня не доживешь до своего акмэ, – прохрипел он и ударил свободной рукой в живот Клауса, который только-только успел подняться на ноги.

Теперь пришла очередь Клауса валяться на земле, ища воздух ртом. Том хотел еще попинать его ногами, но тут подлетела Эмма и как наседка отогнала от Клауса бравую троицу.

– Только тронь его еще, я тебе глазенки повыцарапаю! – пригрозила она Тому.

Тот, посмотрев на корячащегося на земле Клауса, решил, что отомщен, и отошел в сторону. Дружки сочувственно хлопали его по спине и обсуждали случившееся. Эмма помогла Клаусу подняться, они сели на велосипеды и покинули территорию школы, усиленно крутя педали.

Через некоторое время у Андрея начался отходняк. Тело покрылось мурашками и знобило, в пальцах рук чувствовалась легкая дрожь. Он попросил Эмму остановиться, чтобы прийти в себя. У него такое бывало и раньше, когда осознание случившегося приходило потом, а с осознанием и запоздалый страх. Например, управляя автомобилем и попадая в сложную ситуацию, требующую незамедлительного принятия решения, он мог точно и безошибочно выбрать единственно правильный вариант действия. При этом он не суетился и не колебался, действовал расчетливо и хладнокровно. И только после того, как ситуация благополучно разрешалась, мозг начинал оценивать случившееся. Вот тут и приходил страх. Страх за то, что могло быть по-другому. Богатое воображение рисовало картины диаметрально противоположного исхода дела. Внутренний холод пронизывал тело, в ушах гудело, руки охватывала трясучка. Иногда приходилось остановить машину, выйти из нее и прогуляться, чтобы унять внутреннее состояние и привести его в норму.

Так было и сейчас. Пришло ясное понимание произошедшего и страх. Только теперь – страх за будущее.

– Что с тобой, тебе нехорошо? – забеспокоилась подруга. Вокруг глаза она увидела сильное покраснение, появление фингала было неминуемым. – Тебе бы холодное приложить – лед или мясо из морозильника.

– Да, надо будет приложить, как до дома доберусь, – согласился он. Чтобы не было видно трясучки, он положил велосипед на землю, засунул руки в карманы шорт и принялся топтаться на месте.

– Слушай, ну ты даешь! Я этого от тебя никак не ожидала! Никто не ожидал! Ты видел их лица?

– Я от себя тоже не ожидал.

– Они даже себе представить не могли, что тихоня Клаус может причинить им какой-либо вред. А ты завалил здоровенного Тома.

– Да, хорошее начало – половина сражения! – начал бодриться Андрей.

– Начало? Какое еще начало? – недоуменно вскинула брови Эмма.

– Я думаю, они этого так не оставят. Когда Бен им надоест, возьмутся за меня. А может, и того раньше.

– И что ты хочешь делать? – осторожно спросила девочка, опасаясь своей догадки.

– Надо продолжать драться, – сказал Андрей, который уже совладал со стрессовым состоянием и в голове которого начал созревать план действий, – Рубикон перейден, обратной дороги нет.

– Ты будешь драться? – в ужасе переспросила Эмма. – С этими тремя отвязными парнями?

– Да, если будут приставать ко мне, буду давать сдачи. Если будут донимать Бена, буду заступаться.

Эмма ничего не ответила, но посмотрела на него новым взглядом, уважительным.

– Еще хотел спросить – что там Том говорил насчет того, что я до чего-то не доживу?

– Ах, да не беспокойся, это такое устойчивое выражение, им лишь пугают. Ведь не будет же он тебя убивать из-за случившегося, – поспешила она успокоить Клауса.

– Хорошо, я понял. Но все же скажи, чем он меня пугал, до чего я не доживу? – настаивал Андрей.

– Ты про «акмэ»?

– Да, точно, про акмэ! Что это такое?

– Ты не знаешь, что такое акмэ? – искренне удивилась рыжая. – Как бы тебе объяснить. Акмэ – это такое состояние человека, когда он достигает наибольших высот в своей деятельности. То есть когда он больше всего и лучше всего способен творить, изобретать, создавать что-то. Когда он полностью созрел для своих лучших дел на жизненном пути. Считается, что данный период в жизни человека приходится на возраст от тридцати до пятидесяти лет. Но это усредненный показатель. Акмэ может наступить раньше или позже и длиться не двадцать лет, а все пятьдесят.

– Проще говоря, он пугал меня тем, что я не доживу до тридцати? – усмехнулся Андрей.

– Нет, совсем не так, – возразила собеседница, – акмэ может наступить и в двадцать. Вообще, это самое плохое, что может случиться в жизни, – не дожить до своего акмэ.

– Или потратить его впустую, – закончил он ее мысль.

– Да, это, наверное, еще печальнее, – не стала спорить она.

Доехав до дома Вальтеров, Эмма наотрез отказалась, чтобы Клаус ее провожал дальше. Она настояла на том, что ему срочно нужно идти домой и прикладывать лед к ушибленному месту.