Государыня

Однако всё это произошло не вдруг. В долгие дни и вечера, странствуя по зимним лесным дорогам, на ночёвках или днёвках у костров, Константин Острожский имел достаточно времени подумать о том, что по воле короля ему надлежало исполнить. Он понял, что пленение русской великой княжны не пройдёт безнаказанно для Польши. Его держава сразу окажется перед лицом двух сильных врагов. Едва весть о том, что княжна Елена находится в плену у польского короля, дойдёт до русских, как великий князь Иван двинет свои полки на Краков. Но ещё раньше Ивана III в пределы Польши ринутся шляхтичи Александра, кои попытаются настичь похитителей невесты и наказать их. Когда же сойдутся две силы — русских и литовцев — в первой же битве они сомнут и уничтожат слабое королевское войско Ольбрахта. «А ради чего? — задавал себе вопрос гетман Острожский. — И выходит, что ты, король Ольбрахт, из простой вражды к брату затеял небывалую свару. С какой же стати я должен подвергать риску жизни сотен людей», — пришёл к горькому выводу гетман.

Но не только это заставило Константина отказаться от нападения на русскую княжну. Он не любил своего короля. Да и любить его было не за что. Мало того, что Ольбрахт был злобным и мелочным, он к тому же не обладал державным умом. Пожалуй, лишь по этой причине Ольбрахт поощрял преследование православных христиан в Польше. Он добивался уничтожения православной митрополии в Киеве, утверждённой ещё королём Казимиром в 1458 году, посягал на неприкосновенность православных церковных имений и на независимость митрополичьего суда. Он поощрял разбойничьи нападения поляков на мирные селения русских в западных землях Русского государства и в восточных землях своей Польши. Из-за всего этого отношения между Русью и Польшей с каждым годом становились всё хуже. У гетмана Острожского были опасения и за свои имения и земли, расположенные в Чернигово–Северских уделах. Он не хотел, чтобы Русское государство отторгло от Польши все её восточные земли.

Все эти размышления и привели к тому, что Константин сделал лишь видимость нападения на поезд русской княжны. Кроме того, он просто не хотел лезть на рожон, понимая, что его силы и силы русских были неравными. Он дрогнул перед тысячей ратников княжны Елены. Позже, когда король Ольбрахт грозил гетману заточением в горах Силезии, Константин сказал без сомнения:

   — Ваше величество, я не мог одолеть русских и испугался. Их было тысяча, а у меня лишь сотня шляхтичей.

Ещё не было известно, как к сказанному отнесётся король. Может быть, упрекнёт со злой усмешкой: «Ты всегда боялся москалей». Но Константин знал определённо, что стерпит насмешку, хотя это и будет унизительно для гордого вельможного пана.

А пока отряд поляков въехал на узкую лесную дорогу между увалами холмов и вовсе сблизился с русскими воинами. Гетман Константин и князь Василий ехали уже стремя в стремя, и поляк извинился перед русским за то, что его шляхтичи напугали обозников.

   — Я подумал, что это московская рать идёт войной на Вильно, вот и отважился отрубить ей хвост, — пустил малую ложь во спасение гетман.

Хитрый князь Ряполовский понял, что гетман лжёт, но не уличил его в том, только спросил:

   — И что же, в Кракове считают, что Русь и Литва в состоянии войны и русские в пределах?

   — О нет, нет, вельможный князь. Я подумал, что это просто недоразумение. Мы знаем, что сейчас между вами хранится мир. И ещё знаю, что в этом поезде едет великая княжна Елена. Будто она невеста великого князя Александра.

   — Да, это так, — ответил князь Василий. — И мы не против, ежели вы, вельможный пан, со своими шляхтичами прибудете в Вильно вместе с нами. Там-то уж мы выпьем чарку хмельного вина за здоровье молодых.

Осмелевший гетман Константин принял предложение князя, но ему этого было мало, и он попросил главу посольства представить его великой княжне.

   — Говорят, что она прекрасна. Излечите меня от болезни, коя есть любопытство, — сказал гетман.

   — Запаситесь терпением до Крево, — ответил князь Василий.

Поезд княжны Елены, увеличившись на двести всадников, вскоре добрался до очередного ночлега. Городок был маленький, и разместились приезжие с трудом. Пока готовили покои княжне Елене, князь Василий представил ей гетмана:

   — Это наш случайный попутчик, государыня–матушка, гетман Константин Острожский из Кракова.

   — Спасибо гетману, что заметил нас и не погнушался навестить, — лукаво ответила Елена.

Константин поцеловал ей руку и смотрел на неё большими серыми глазами с лаской, как если бы перед ним была его любимая дочь, думая при этом: «Пресвятая Дева Мария, припадаю к стопам твоим и благодарю за то, что остерегла от злодеяния».

Княжне Елене гетман понравился. В свои сорок пять лет он был ещё красив и полон сил. Лицо было открытым, улыбчивым. Ничто не нарушило её доброго отношения к гетману. Может быть, оно изменилось бы в ещё лучшую сторону, узнай княжна причину появления Константина в её стане. Но она пока не знала этой причины и по простоте душевной пригласила Острожского на свадьбу.

   — Мы ждём вас в Вильно, ясновельможный пан.