Государыня Криворучка

– Я осталась в цепких когтях Аллы Константиновны. Поэтому образование у меня восемь классов, профессии нет. Самое ценное, чем обладала, когда пришла к Гончаровой, – девятиметровка в коммуналке. В семнадцать лет я устала от «мамы» до такой степени, что вся покрылась фурункулами. Барсукова испугалась, наорала на меня, обвинила в том, что я продаюсь за деньги на вокзале – подхватила от клиентов заразу, – живо отселила в коммуналку, отдала комнату, которая принадлежала Никифору Ивановичу. Баба хотела наказать меня, но получилось, что наградила. В апартаментах были три спальни, две занимали очень хорошие женщины, Ванда Львовна и Ксения Сергеевна. Последняя, продавщица в магазине, познакомила меня с Валентиной Максимовной.

Лика опустила голову.

– И я из огня угодила в полымя. Впрочем, был выбор, чем заниматься. Могла стать дворником. Но не в том микрорайоне, где поселилась, надо было ездить на работу через пол-Москвы. Учтите, махать метлой начинают в шесть утра, а зимой, если снегопад, постоянно надо убирать тротуар. Как мне к раннему часу успеть? Участок далеко, а в путь отправляться в полпятого, когда городской транспорт еще не ходит. И тут Ксения сказала, что одна ее постоянная покупательница ищет прислугу. Поэтому решила стать домработницей у Гончаровых. Жили они в шаговой доступности, приходить надо было к восьми. Зарплата не бог весть какая, но я еще подрядилась на местной почте разносить газеты. В месяц получалась неплохая сумма. И Гончарова обещала кормить обедом, чай пей – сколько захочешь. Вот уж я обрадовалась, подумала, что все детство бесплатно пахала на Аллу Константиновну, а теперь за ту же работу деньги буду получать, поем! Наконец-то куплю себе красивые туфли!

Лика замолчала.

– Вашему детству не позавидуешь, – тихо сказала я.

– Зато сейчас пролился дождь подарков, – улыбнулась Лика, – стала актрисой.

– Какие отношения сложились у вас с Гончаровыми? – задал вопрос Костин.

Лика вскинула подбородок.

– Полечку я очень любила. Валентина Максимовна же напоминала Аллу Константиновну.

– Мать заставляла девочку заниматься домашним хозяйством? – удивилась я.

– Нет, – махнула рукой Барсукова. – Для этой цели имелась я. Родительница хотела, чтобы Поля исполнила ее заветную мечту – стала известной актрисой и начала зарабатывать большие деньги. Мне было очень жаль девочку. Со стороны ее жизнь выглядела праздником. Отдельная комната в квартире, красивая одежда, хорошая еда, съемки в кино. Многие подростки о подобном мечтают, да они понятия не имеют об актерской каторге. Одна Эмма Леонидовна Савкина чего стоит.

– Кто это? – встрепенулся Костин.

– Баба, которая озвучивает иностранные фильмы и мультики, – поморщилась рассказчица. – Способна говорить разными голосами. Она до сих пор востребована, хотя лет ей ого-го сколько. Мало людей, у которых с возрастом голос не стареет. Савкина из их числа. Ей что за девочку болтать, что за бабушку, что за собачку – все одинаково. Очень талантливая. Но злая, жадная, за деньги на любую подлость готова. Скажите ей: «Эмма, выгони на мороз мать родную, мы тебе хорошо заплатим», – и она вмиг женщину выгонит. Когда Полю начали снимать, все восторгались талантом девочки. К ребенку имелось лишь одно замечание: говорит очень быстро, комкает слова. Валентина пригласила Эмму, та начала заниматься с малышкой. Приходила каждый день. Ее педагогические методы отвратительны, она колотила малышку по щекам, ругала, унижала. Едва раздастся звонок в дверь, у Полины слезы из глаз. А куда ей деваться? Да и меня оторопь брала, когда красоту страшную на пороге видела. На голове химия мелким бараном, брови черной тушью накрашены. Глаза-щели, ресницы перпендикулярно векам стоят, румяна свекольные, губы – прямо огнетушители.

Я посмотрела на Чернова, тот понял меня без слов и обратился к Лике:

– Гляньте, пожалуйста, на экран. Похожа ли эта дама на Эмму Леонидовну?

Лика повернула голову.

– Ой! Она! Точно! Шкаф! За спиной злыдни, видите?

– Да, – кивнула я.

Я ухитрилась сделать тайком этот снимок, когда хозяйка, опустив глаза, объясняла мне, что стоять надо исключительно на тряпке.

– Мебель такая только в квартире Риттер, – тараторила наша гостья.

– Вы знакомы с Фаиной Львовной? – уточнила я.

– Ее квартира неподалеку от дома Гончаровой, – начала Барсукова и смутилась: – Не знаю, жива ли Фаина Львовна. Они с Валентиной, несмотря на разницу в возрасте, дружили. Хозяйка меня порой отправляла к ней мыть окна. А потом они по какой-то причине поссорились. Некрасиво так говорить, но я этому факту обрадовалась.

– Вам не нравилась госпожа Риттер? – быстро уточнила я.