Государыня Криворучка

– Да ты прямо физиономист! – развеселился Чернов. – Мне пришлось кое-кого из приятелей напрячь, чтобы они подсказали нужного человека! А тот посоветовал побеседовать с врачом. Войди в «Зум», там продолжим.

– Хорошо, – обреченно пробормотала я, нажимая пальцем на экран и понимая, что собачку в доме мне сегодня никак не отыскать.

Экран планшета разделился на несколько частей. В одной радостно улыбался Павел, в другой я увидела очень серьезного, если не сказать хмурого, дядечку в полной экипировке офисного работника: пиджак, рубашка, галстук. Если учесть, что на часах четверть первого, то такое «обмундирование» вызывает удивление. Хотя, может, он дома так ходит.

– Федор Петрович, это Лампа, – решил взять на себя роль ведущего Павел. – Лампа, это Федор Петрович, пластический хирург, владелец клиники, доктор наук, профессор.

– Приятно познакомиться, – хором произнесли мы с Федором Петровичем.

– Время позднее, – продолжил мужчина в пиджаке, – поэтому сразу приступлю к делу. Для правильного понимания вами информации пронумеровал снимки. Первый – тот, который опубликован в прессе. Второй – дама в возрасте, которая лично посетила вас. Третье фото сделано мной с помощью компьютерной программы. На нем женщина, вы ее видите впервые. Начну со снимка из журнала. Качество материала для исследования оставляет желать лучшего, но оно позволяет сказать, что девушка на нем, став старше, никогда не будет выглядеть, как на снимке номер два!

– Издание опубликовало фото юной актрисы Валентины Максимовны Гончаровой.

– Именно это говорит подпись, – согласился доктор. – На втором снимке, по утверждению Павла, также Гончарова, но спустя много лет.

– Да, – согласилась я, – видела женщину.

– Рассмотрим данное изображение, – продолжил Федор Петрович. – Здесь отчетливо видны следы работы хирурга. Изменили линию подбородка и скул, провели ментопластику.

– Что это?

– Операция по приданию подбородку новой формы и размера. Потом вмешательство, которое изменило форму глаз, ринопластика – так называется корректировка носа. Фронтопластика – уменьшение лба плюс коррекция надбровных дуг. Ну и липофилинг – трансплантация собственной жировой ткани пациента из одной зоны в другую. Все, что сейчас назвал – в нашей жизни теперь обыденность. Сегодня как женщины, так и мужчины могут кардинально изменить внешность. А в девяностые годы подобное было большой редкостью по нескольким причинам. Специалистов, которые делали, как тогда говорили, «подтяжки», по пальцам пересчитать. И в их распоряжении не имелось того, чем располагаем мы, современные хирурги. Об уколах ботокса мир узнал только в тысяча девятьсот восьмидесятом году, его применяли для лечения косоглазия. В СССР работали несколько врачей, которые могли переделать человеку лицо так, что его мать родная не узнает. Собственно говоря, таких специалистов было всего четверо. Один из них – мой дед, Корольков Ефим Ильич. Он практиковал до середины двухтысячных.

– Его называют гением, – вставил свое замечание Паша.

– И это абсолютная правда, – согласился Федор Петрович. – Во время Великой Отечественной войны дед заведовал госпиталем. На его столе побывало много раненых. Он рассказывал, что очень переживал, когда видел молодых людей, в особенности женщин, с изуродованными лицами. Первую пластическую операцию он сделал медсестре, которая вынесла на себе из-под огня двух раненых. Его потряс подвиг двадцатилетней девушки, которая сама получила пулю, но притащила бойцов в безопасное место. До ранения она была красавицей. Хирург очень хотел ей помочь и решился на операцию, которая, возможно, вернула бы девушке привлекательность. Дед пошел на большой риск, но ему удалось собрать нормальный нос, подбородок, скулы. До сих пор не могу понять, как он это сделал, не имея ничего того, что использую я. После победы Ефим Ильич заведовал хирургическим центром, помогал тем, кто «потерял лицо». Автомобильная авария, нападение хулиганов, избиение супругом. Он брался за самые сложные случаи, выучил моего отца. О золотых руках хирурга Королькова заговорили в артистических кругах. И порой Ефим Ильич омолаживал какую-нибудь звезду. Отец, Петр Ефимович, долго стоял у него на подхвате, держал крючки, ждал, когда ему доверят самому работать. Женщину на втором фото оперировал мой отец.

– Откуда знаете? – удивилась я.

– Просто вижу, – вдруг улыбнулся Федор. – И еще могу сказать, что все изменения лица были сделаны в девяностых годах. Отец тогда только-только открыл свою первую клинику. Если хотите, могу его сейчас подключить к конференции, только надо ему сначала позвонить.

Глава двадцать третья

– Значит, Валентина Максимовна Гончарова на самом деле не Валентина Максимовна Гончарова? – уточнил Макс.

– Похоже, что да, – подтвердил Костин. – Кабы Степан не рассказал нам про снимок в журнале, мы бы не узнали правду. Вот как выглядела настоящая Валентина Максимовна.

На экране возникло фото.

– Ну, – протянул Вульф, – нельзя назвать ее хорошенькой. Скорее, наоборот. Не повезло бедняге с внешностью.