Государыня

В первых числах ноября, когда дожди, порою со снегом, заливали раскисшую землю, когда дороги были малопроезжими, поезд Александра и Елены покинул Вильно. Провожающих было мало. Может быть, сотни три горожан собрались близ ворот Нижнего замка. Зато над городом стоял торжественный благовест всех колоколов — как в православных, так и в католических храмах.

Путешествие из Вильно в Краков оказалось очень трудным. Елена простудилась во время верховой езды ещё на пути к Гродно и до самого Кракова мучилась лихорадкой и не покидала тёплую карету. Её то бросало в жар, то знобило. Знахари поили её лекарственными отварами, смазывали–растирали барсучьим жиром. Лишь вблизи Кракова Елена пришла в себя. В теле появилась небывалая лёгкость, в душе — жажда жизни и перемен. «Смотри‑ка, болести во благо пошли», — подумала Елена и поделилась своим душевным состоянием с Анной: — Чудеса да и только, Аннушка. То меня тоска грызла, печали съедали и ещё невесть что, а тут будто вновь на свет появилась. Всё в радость мне, всё влечёт.

   — Выходит, с хворью минувшее ушло. Ныне за окоём можно посмотреть, какая новина ждёт, — рассудила Анна.

   — Ан нет, не буду заглядывать за окоём, там опять страсти витают, — смеясь, ответила Елена. — Одним Божьим днём буду жить, его сладость пить.

Как сказала, так и начала жить: день благополучно прошёл — и счастлива. И в столицу Польши будущая королева приехала в радужном настроении, с жаждой наконец‑то пожить для себя.

В Кракове конец ноября выдался благодатным, светило солнце, было тепло, город утопал в золоте листвы. Она была прекрасной всюду: на деревьях, на мостовых улиц, на брусчатке площадей. Старинные дворцы и замки Дворцового холма поразили Елену живописностью и величием. Но больше всего понравились ей горожане — живой народ, умеющий петь, плясать и веселиться. Радостными многолюдными плясками встречали они короля и королеву. По такому поводу Александр и Елена пересели в открытый экипаж и тем несказанно порадовали горожан, особенно молодых поляков, которые восторгались красотой Елены. В Кракове никого не интересовало, какую веру она исповедует. Поляки были горды тем, что у них теперь самая красивая королева в Европе.

День величального торжества по случаю коронования Александра был назначен на 1 декабря 1501 года. Краков ликовал и бушевал с утра. Поляки были довольны тем, что на трон поднимался добрый и милосердный король. В полдень процессия подъехала к кафедральному собору, и под песнопения огромного хора Александра ввели в храм. Близ алтаря Александра встретил его брат — архиепископ краковский Фридрих. Он сильно постарел, лицо было измождённым, словно его мучили внутренние болезни. После троекратного лобызания Фридрих произнёс проповедь, потом началась церемония коронования. Королевскую корону Польши возложил на Александра архиепископ Фридрих. Он тихо сказал брату:

   — Носи её с честью, не запятнай разгульем, как в Вильно. Встань на трон твердо, правь милосердно и праведно. Тогда подданные твои воздадут тебе по делам твоим, и будешь ты в чести у сейма.

   — Спасибо, славный брат, за вразумление, — ответил также тихо уже венчанный на королевство Польши потомок Ягеллонов.

Елены рядом с Александром не было. О том позаботились священнослужители. Но она в этот день побывала на богослужении в православном храме — небольшой каменной церкви — в квартале, где жила община русских. Причина и здесь оставалась одна: она не предала православие и не поддалась на увещевания архиепископа Фридриха принять католичество и быть коронованной. «Она упорно держалась веры греческой и не подавала никакой надежды на лучшее, а от уставов Римской церкви совершенно отвращалась», — уведомлял позже папу римского архиепископ Фридрих.

Вины в том россиянка не чувствовала. Великая княгиня Елена, пример которой в случае измены православию мог принести всем православным христианам объединённого королевства непоправимую беду, оставалась непоколебимой. В Кракове и самой Польше приняли это как должное, отнеслись к Елене милосерднее, чем в Вильно. Её не пытались удалить от мужа. И всё это вершилось вопреки повелению папы римского Александра VI. Стольный град Краков стал домом Елены более чем на пять лет. Поляки забыли, что она не коронована, и чтили её как королеву польскую и великую княгиню литовскую.

Глава двадцать шестая. ПЕЧАЛИ В ВАВЕЛЕ

Казалось бы, у великой княгини и королевы Елены после переезда из Вильно в Краков не было причин жаловаться на судьбу, сетовать на супруга. Александр, хотя и привёз из Вильно многих своих придворных и близких вельмож, однако уже не собирал их на попойки. Правда, иной раз у него прорывалась жажда пображничать в кругу своих «друзей», повеселиться с ними, но все эти попытки пресекал брат Фридрих. Властью главы польской церкви он запретил Александру пить хмельное. Александр принял этот запрет как должное и смирился с ролью трезвенника.