Готамерон. Часть I (СИ)

— Дольф, до того как попасть в кеновию, я только и делал что кулаками махал. Меня боялись и уважали, но добра мне такая слава не принесла, — пояснил он, до боли сдавив пальцами виски. — С помощью насилия можно получить все что угодно, кроме счастья и спокойствия. Я хочу стать нисмантом не только для того, чтобы сидеть в библиотеке и создавать болы. Мантия практика принесет мне мир и покой. Так что я собираюсь запастись верой, а не зельями или оружием.

— Какая вера, Верф? Нас на стезе Ниргал искушать не будет. Люди и звери попытаются тебя убить. Уверен, даже доходяга Имарос припрятал за кеновией небольшой арсенал.

— А ты припрятал?

Дольф предусмотрительно посмотрел по сторонам, и, убедившись, что его никто не слышит, шепнул:

— Мысленно я уже на пути в Готфорд. Один алхимик из трущоб приготовил для меня мешок зелий и свитков. Пришлось потратить на это все сбережения, но я не жалею.

— Я тоже ни о чем не жалею, брат, — коротко подвел Верф и, выпрямившись, вышел из-за стеллажа навстречу смотрителю скриптория.

Внутрь вошел широкоплечий нисмант. В скудном свете масляных ламп его смуглое лицо напоминало высохшую кору. Пелкор посмотрел на прислушников, и, вытащив руку из рукава мантии, привычно поманил их пальцем. Говорил архивариус как всегда спокойно и уверенно, но теперь в его голосе звучали нотки печали.

— Время пришло, братья. Его высокопреподобие препоручил мне проводить вас в трапезную. Святая Луитгарда ждет вас.

Верф и Дольф оглянулись на Уотта, но толстый прислушник был так поглощен работой, что не услышал появления мастера. Покинув скрипторий, они поднялись во внутренний дворик, наполненный ароматом цветов и растений. Свет неба почти иссяк и под колоннадой собирался мрак. Пелкор не стал там задерживаться и свел их вниз по лестнице, а затем вывел в длинный подвальный коридор. Оттуда они поднялись в арочный тоннель, прилегавший к кухне, на которой привратники уже раскладывали еду по тарелкам. Заведя прислушников в столовую, провожатый пожелал им успеха и удалился.

В обеденном зале было пусто. За узкими витражными окнами царил сумрак. Столы убраны, и только за тем, что был в центре сидели четверо братьев. Напротив, уткнув громадные ручищи в бока, стоял мастер Торакс. Дольф и Верф на всякий случай поприветствовали келаря кивками и уселись на скамью. Заскрипели дверные створы. Вошел Имарос в сопровождении Тамадана. Старый проповедник положил руки на плечи юноше и обратился к Тораксу:

— Вот. Привел последнего.

— Ты опоздал, брат, — прогремел келарь, как всегда, испепелив виновного пронзительным взглядом. — Для тебя Луитгардская трапеза сродни ужину, не так ли?

— Прошу прощения, мастер, — смирено молвил Имарос. — Когда возвращался с виноградников, лопнул ремешок на сандалии. Я не смог бежать.

— Садись.

Тамадан добродушно улыбнулся и легонько подтолкнул рыжеволосого прислушника. Имарос сел на лавку, заняв место напротив него.

— Брат Камир покинул Готфорд?

— Пришел вместе с нами, также как и брат Янус, — ответил Тамадан. — За пределами обители нисмантов больше нет.

— Хорошо. Тогда передай брату Ликиру, что мы готовы запечатать кеновию с последним ударом колокола, — распорядился Торакс.

Седовласый нисмант печально вздохнул и удалился, затворив за собой двери. Келарь в это время обратился к прислушникам. Все семеро сидели за столом и с тревогой взирали на распорядителя, внимая каждому слову.

— Сейчас принесут еду и питье. Не вздумайте прикасаться к ним, пока не получите дозволение аббата. Слушайте все, что он вам скажет, и спрашивайте без страха. Заклинаю, спрашивайте без страха! Когда он уйдет, вам будет разрешено разговаривать между собой. Помните, цель этой трапезы — сблизить вас, чтобы вы могли оценить достоинства и недостатки друг друга. Святая Луитгарда наблюдает за вами, и пошлет благословение только тому, в ком найдет смирение и любовь.

Прислушники дружно кивнули. Сидевший напротив Дольфа юноша поднял руку. Ястребиный взор Торакса немедленно обратился к нему.

— Вопрос? Да.

— Зачем нужно закрывать кеновию?

Верф с презрением посмотрел на недоумка. Виман объяснил им все заранее, в тот день, когда они потребовали приобщить себя к стезе. Задавать такой вопрос теперь было вершиной тупости. Блеснул интеллектом, разумеется, Рег. Крючконосый тупица с замашками бандита, как всегда разумел последним.

— Таковы правила, установленные орденом, брат мой. Прислушники должны проявить себя, не рассчитывая на поддержку старших братьев и мастеров. Даже нисмантам поодиночке запрещено покидать стены обители до тех пор, пока не окончится стезя практика, — терпеливо объяснил Торакс.

— Кто же будет сторожить виноградники? Без мастера Януса там все растащат, — забеспокоился коренастый прислушник, среди братьев давно прослывший большим любителем божественного напитка.

— Тебя это не должно беспокоить, брат Валл.