Готическая коллекция

Честно признаться, сначала на пустынном пляже ей было как-то не по себе. Она то и дело смотрела по сторонам, вздрагивала и зорко вглядывалась в дюны — не крадется ли и к ней какой-нибудь здешний псих с кухонным ножом? Но солнце припекало все жарче и жарче, и на берег сползались отдыхающие. Их оказалось в Морском не так уж и мало, несмотря на жалобы Медовниковой на мертвый сезон. В соседстве с двумя степенными супружескими парами из Калининграда, мамашей с двумя детьми из Черняховска и стайкой местных подростков, копошившихся на солнце, точно шпроты. Катя в конце концов совершенно успокоилась. Время текло приятно и неторопливо, пока солнце не село в море и не наступил вечер, принеся с собой одну весьма странную историю.

* * *

Как понял Сергей Мещерский, бар «Пан Спортсмен» был в Морском главным и единственным местом, где можно было тихо, культурно и без особенного напряга скоротать вечер за кружкой пива. Местные подтягивались в бар к девяти, а уже в половине десятого тесный, отделанный некрашеной сосной зальчик был полнехонек. В такие часы Илье Базису приходилось даже бросать молоток в своем гараже и приходить в бар помогать жене обслуживать клиентов.

Мещерский занял столик на троих возле маленькой эстрады, обычно пустовавшей. Но сейчас на эстраду выставили колонки, а это значило, что в «Пане Спортсмене» намечались танцы с музыкой. Вечер был субботний, теплый, погожий, вполне пригодный для сельской дискотеки. Соседние сдвинутые столы оккупировала большая шумная мужская компания. Оказалось — таможенники, приехавшие из Калининграда в Морское порыбачить на выходные. Мещерский в ожидании Кравченко и Кати, которые после ужина для чего-то «на минутку» поднялись к себе, ревниво прислушивался к громогласным рыбачьим вракам таможни: кто какой улов поднял да кто какие соревнования в прошлом году выиграл. Как раз в тот момент, когда он краем уха ловил душераздирающую байку о том, как у одного из таможенников, похожего на толстого сытого кота, во время прошлогодней поездки внезапно сильно натянуло леску, блесна отцепилась и ударила, словно хлыстом, по ноге, пробив резиновый сапог, так что крючок-тройник, как акула, впился в тело на три, а то и на все пять сантиметров, в баре появился Иван Дергачев.

Днем Мещерский не видел спасенного, да, признаться, к встрече и не стремился. Сейчас он просто не знал, как себя вести с этим типом. Интересно, помнит он что-нибудь? Должен помнить, хотя пьян он, конечно, был вчера сильно…

— Привет, — Дергачев обернулся к нему от стойки, — чего будешь, пиво или, может, что покрепче?

— Спасибо, я.., пиво в самый раз, спасибо, — Мещерский от неожиданности просто растерялся. Черт возьми, все он помнит. И если сейчас об этом заговорит, что ему отвечать? Как себя вести — сочувственно или как ни в чем не бывало?

Дергачев забрал со стойки две кружки пива, поданные Медовниковой, — Мещерский отметил, что он выбрал, не поскупившись, совсем не дешевый немецкий «Варштайнер», и присел к столу Мещерского.

— Будем знакомы, — сказал он, подвигая одну кружку Мещерскому, — Иван.

— Сергей, — ответил Мещерский, — очень приятно.

— Из Москвы сам?

— Да, отдохнуть приехал на пару недель с друзьями, порыбачить. В отпуск.

— Линк мне сказал, что это тебя я должен благодарить. Тебя, этого длинного твоего приятеля и его жену. Ну, что.., сняли меня оттуда.

— Мы просто… Иван, может, не будем об этом, а? — взмолился Мещерский. — Все, точка. Тебе самому не надо это вспоминать, не надо об этом думать, зацикливаться на этом. Это ведь была слабость, правда?

Глупость. Ты выпил, потерял контроль и… — Мещерский перехватил взгляд Дергачева. Тот смотрел мимо и, казалось, ничего уже не слушал. А в дверях «Пана Спортсмена» (а именно туда был устремлен враз изменившийся взгляд спасенного) стояла та самая блондинка по имени Марта — в белых изящных брючках в обтяжку и голубой кофточке, так соблазнительно и сексуально открывавшей ее загорелый живот. Блондиночка тряхнула волосами, поднялась на цыпочки и помахала Юлии, хлопотавшей за стойкой, словно говоря: а вот и я, оглядела зал, увидела Дергачева и.., отвернулась.

Прошла к стойке, бочком пробираясь между столиками. Что-то тихо спросила у Юлии. На Дергачева, просто пожиравшего ее глазами, она не обращала внимания. Как на пустое место.

Дергачев отодвинул кружку с нетронутым «Варштайнером», намеренно сильно двинул стулом и встал.

«Ну вот, — подумал Мещерский, — вот опять начинается. Базис-то что-то плел, вроде она чья-то там невеста…» И в этот момент в бар вошли Катя и Кравченко, увидели Мещерского и бодро взяли курс на его столик. Мещерский не знал, куда смотреть — на спасенного, на улыбающуюся Катю, на эту блондинку у стойки, на Юлию Медовникову, которая надела, наверное по случаю субботних танцев, чрезвычайно короткое и чрезвычайно эффектное красное платье.

Дергачев подошел к стойке. Они с Мартой стояли рядом, почти касаясь друг друга, но делали вид, что на тысячи километров вокруг них — пустыня и тундра.

По крайней мере, такой вид был у Марты. Она по-прежнему продолжала о чем-то шептаться с Юлией.