Готический ангел

Вот ведь диковинный человек, где в ней доброта? Уродство одно, перекошенная, перекривленная на один бок, хромая, нечесаная, вечно неряшливая и грязная… Впрочем, разговор этот я затеяла скорее от тоски, чем от желания обсудить Ульяну, просто к слову пришлась.

– А то, что о ней говорят, глупости, – добавил Ижицын, подымаясь из-за стола. Ну вот, снова исчезнет, закроется в своем кабинете, обрекая меня на очередной тоскливый вечер. После той моей эскапады и обвинений Ижицын отдалился, и если поначалу данное обстоятельство несказанно радовало, то теперь мне было обидно, да и скучно тоже. И пускай собеседником он был неважным, но лучше уж его компания, чем и вовсе никакой.

– Полагаете? – Я злилась за то, что супруг мой столь равнодушен и вял, за то, что снова бросает меня наедине с жутковатой темнотою дома, за то, что общество его в равной степени утомительно и необходимо. Господи, да я не понимаю, когда оно стало необходимым и как подобное вообще могло произойти, если я его ненавижу!

А ненавижу ли?

– Вы верите в ведьм? – Ижицын вдруг улыбнулся, как-то иначе, чем обычно, не виновато, испуганно, а по-доброму, по-человечески, что ли. – Вы и вправду верите в ведьм и колдовство?

– А вы нет?

– Нет. По-моему, это как-то… нелогично.

– Вы – материалист.

Он не спешил отвечать, но и уходить не спешил. Он стоял, опираясь руками на спинку стула, и выглядел так… естественно. Куда-то подевалась извечная его неуклюжесть и некрасивость, в зыбком свете, в царстве полутеней Савелий был не графом – сумеречным принцем…

Господи, и придет же в голову подобная чушь.

– Материалист… пожалуй, что и материалист. С другой стороны, разум человеческий, он слишком… слишком… – Ижицын нахмурился, видимо, нужное слово ускользало.

– Несовершенен?

– Скорее уж однобок. Люди либо верят, и верят безоглядно, измеряя всех и вся именно своею верой, либо же принимаются изучать, искать объяснения, и делают это с тем же неистовством и невозможностью остановиться. – Он говорил тихо, но ясно и четко, не путаясь и не запинаясь, как прежде, и это было столь удивительно, что я даже не нашлась с ответом. А Ижицын ответа и не ждал, он вдруг увлекся своим объяснением: