Готический ангел

Рыжая послушно присела на диван. Ну и нервничает же. Сжатые в кулачки руки на коленях, гораздо более бледное, чем обычно, личико, веснушки темной сыпью, собранные в небрежный узел волосы и высокий, «учительский» воротничок рубашки. Скользнула по комнате взглядом, слабо улыбнувшись, кивнула Матвею и уставилась в пол.

Казин плюхнулся в кресло, икнул и, зажав рот рукой, поспешно сказал:

– Извините…

– Бывает. – Динка подобралась, выпрямила спину и одарила Петра Аркадьевича оценивающим взглядом. – Выходит, вы тоже заинтересованная сторона?

– Тоже? – Градовский поправил очки, как-то смутился вдруг. – А… и вы…

– Все, находящиеся здесь, и более того, не находящиеся, в какой-то мере причастны к нашей истории. – Голос Ижицына сух и деловит. – Матвей, пожалуйста, расскажите о том, что удалось узнать вам. Вы ведь для этого пришли? Тогда прошу, но подробно и с самого начала.

– Ну… я не знаю, насколько я могу подробно. Существует такая вещь, как конфиденциальность.

– Да нет, говорите, – разрешил Градовский, и Казин кивнул. На опухшей покрасневшей физиономии застыло равнодушно-отстраненное выражение.

Тихо тикали часы, отмеряя время, мило улыбалась пастушка, блестели золоченые банты на ее платье, и капельками меда скользили по стрелкам солнечные зайчики.

Матвей откашлялся и, поднявшись, начал рассказ.

– Ну, с самого начала меня смущал способ… все-таки самоубийство – это ненадежно. Куда надежнее, скажем, автомобильная авария, наезд и скрывшийся с места происшествия водитель. Или ограбление со смертельным исходом. Или несчастный случай. Способов море, были бы деньги.

– А они были, – буркнул Казин и снова икнул.

– Были. Если полагать, что за самоубийством стоит Евгений Савельевич, человек весьма состоятельный и…

– Странный, – помог Ижицын. – Не стесняйтесь, я вполне в курсе собственных особенностей.

– Вот именно, странный. Появился в городе, вроде бы как сюда привлекли деловые интересы, но если посмотреть – особняк был куплен раньше, чем пошла речь о строительстве торгового центра, то есть имеем несовпадение. Далее, чуть копнув в историю…

Рыжая густо покраснела, съежилась. Зря это, никто на нее не глядит, кому тут мышь интересна, когда есть более привлекательный объект.

– Я понял, что история со строительством является следствием появления Ижицына в городе, а никак не наоборот. То есть он просто попытался воспользоваться ситуацией.

– Бизнес, – кратко пояснил Евгений Савельевич.

– Вот именно, бизнес, дело, но при этом совсем неделовой подход к преступлению. Хотя, признаюсь, в частном случае он себя оправдал, все-таки смерть девочки признана самоубийством, по большому счету, так оно и было, но…

– Маша не могла сама, не могла! Машенька, она ведь меня любила, она бы…

– Любила. В том-то и дело, что любила, а вот в ответ пустота, – это сказала рыжая, и в малом зале вдруг стало очень тихо, часы и те будто замерли, чтобы не перебивать тиканьем этот голос.

Казин налился багрянцем, засопел, выдвинул вперед челюсть и…

– Сядьте, – вежливо приказал Ижицын. – И прошу вести себя спокойнее.

– Игорь, сиди, – Градовский положил руку на плечо компаньона. – Потом выскажешься. Матвей, давай, продолжай.

Матвей и продолжил:

– Итак, как выяснилось, довести неуравновешенного, неуверенного в себе и обделенного вниманием подростка не так и сложно, особенно если за дело возьмется профессионал. К примеру, школьный психолог, Валентин Витальевич Марков. Он сразу как-то привлек мое внимание – личность новая, но успевшая завоевать симпатии. – Матвей отчего-то припомнил квадратную и некрасивую директрису с ее кактусами. Вот уж, верно, переживает и за репутацию, и за Маркова. – Интересное совпадение: самоубийство и человек, профессиональные навыки которого вполне могли помочь это самоубийство организовать.

Слушают молча, внимательно, рыжая снова бледна, но смотрит уже не на пол, а на Матвея. Щурится запухшими глазками, никак плакала. Точно плакала, вон и нос покрасневший, губы пообкусанные, и ногти на руках тоже.

Блондинка же глядит на Градовского. Полуопущенные веки, тени от ресниц скрывают ледяную синеву глаз, белый локон романтичным завитком прикоснулся к щеке и тянет потрогать, убрать, как бы невзначай коснувшись фарфоровой кожи. А Градовский ведется, разрывается между Диной и компаньоном, мечется взглядом. Казин же развалился в кресле, разъехавшиеся полы пиджака, мятая рубашка, воротничок расстегнут, видно горло, серое, с темными волосками недосбритой щетины. А глаза мутные, непонимающие. Ну да, Матвей и сам-то не сразу понял.

– Но если разобраться, то зачем школьному психологу убивать ученицу? Если, конечно, он не психопат. И опять же совпадение какое – убить единственную наследницу конкурентов господина Ижицына, тем самым предоставляя тому шанс поучаствовать в проекте. Еще одно совпадение. Но психом Марков не был.

Юлька

– Он был полным психом, – Анжелка вытаращила глаза так, что сама стала похожа на сумасшедшую. Вытащив из пакета мандарин, ловко очистила от кожуры и, разломав пополам, протянула Юльке: – Будешь?

– Не-а.