Готический роман. Том 2

– Никогда значит никогда. Ты никогда не увидишь меня, а я никогда не увижу тебя.

– Но почему? – взвыл Клаус.

– Потому что она решила забрать тебя туда навсегда.

– Откуда ты знаешь?

На этот вопрос Хелька не могла бы ответить, – действительно, откуда? Однако знала она это наверняка и не собиралась его отпускать.

– Если тебя у меня заберут, – тихо, но твердо сказала она, – я просто умру.

– Как они могут меня там оставить, если я не захочу?

– Они завяжут тебе глаза, отведут в тот глубокий подвал и будут морить тебя голодом, пока ты не согласишься.

– Зачем я им нужен? – неуверенно произнес Клаус, не пытаясь, однако, высвободиться из объятий Хельки, хоть ему было страшно неудобно нависать над ней, изогнувшись в три погибели. Хелька воспользовалась этим и, нажав покрепче на его плечо, снова усадила его рядом с собой на камень.

– Им, может, и не нужен, а ей еще как! Ей главное, чтобы ты был с ней, а не со мной.

– Но она же моя мамка! Она обидится, если я с ней не поеду, ведь я обещал, – совсем беспомощно пробормотал Клаус, но Хелька уже знала, как ему возразить.

– Ведь если б я ее не увидела, ты бы даже не знал, что она за тобой приехала. На что же тут обижаться?

– Но ты же мне рассказала…

– А кто это знает? Только ты и я, правда?

– Что же делать? – спросил Клаус, уже сдаваясь, уже готовый, как всегда, следовать за Хелькой с закрытыми глазами. Ответ у нее был готов, недаром она целый день репетировала разные варианты этого разговора:

– Мы прокрадемся в церковь и спрячемся на колокольне… – шепотом, будто кто-то мог ее услышать. – Там она ни за что нас не найдет.

– Но она может перехватить нас по дороге.

Тоже почему-то шепотом.

– А мы по дороге не пойдем. Ты ведь знаешь все проходные дворы.

– А велосипед? Она найдет нас по велосипеду.

– Велосипед мы спрячем в кустах сразу за мостом. Пошли! Скорей перейдем через мост и спрячем, пока она сюда не примчалась.

Карл

Хоть Карл и нашел в сарайчике неплохое седло с уздечкой, он решил, что благоразумней вывести гнедого жеребчика Фрицци из загона неоседланным. Конечно, скакать по хорошей дороге на оседланной лошади было бы куда комфортабельней, чем отбивать зад до синяков на ухабистых лесных тропинках. Но по зрелом размышлении Карл предпочел благоразумие комфорту, потому что местные тропинки он знал, как линии своей ладони, а управляться с любой лошадью, хоть с седлом, хоть без, его натаскали в тренировочном лагере в Ливане.

Брать седло ни в коем случае не следовало. Когда полиция запустит частый бредень розыска, любая мелочь – например, жеребчик, уведенный кем-то из лесного загона, – может навести ее на след. Значит, нужно создать впечатление, что жеребчик убежал сам, тем более, что он так возражал, когда его оставляли на ночь в лесу.

Для этого Карл первым делом выломал один из столбов, поддерживающих проволочную ограду. Потом, не жалея драгоценного времени, погонял Фрицци по кругу, чем придал разоренному загону такой вид, будто негодующий жеребчик метался там, пока не повалил столб и не вырвался наружу. В этот хорошо продуманный сценарий седло и уздечка не вписывались никак, разве что их похитил сам Фрицци. Но сценарий сценарием, а без уздечки обойтись было невозможно. К счастью, в верной «беговой» сумке нашелся туго свернутый шелковый шнур, который Карл всегда таскал с собой на всякий случай.

Когда он, наконец, преодолел сопротивление Фрицци и приноровился к скачке без седла, которую он мысленно назвал «отрадой мазохиста», до замка оставалось еще километров шесть. До сих пор все умственные усилия Карла были сосредоточены на решении неотложных практических задач, но мерное движение по хорошо знакомым ему долинам и перелескам не требовало столь полной интеллектуальной отдачи, оставляя простор для страхов и сомнений.

Достаточно ли продуманным было его решение очертя голову спрыгнуть на лету с самолета и на неоседланной лошадке судьбы направиться в неизвестность? С первого взгляда эта затея выглядела глупой и дерзкой, но интуиция подсказывала Карлу, что срок его службы на Ближнем Востоке приближался к концу, а вместе с ним и его жизнь. Он неплохо изучил повадки своих коварных хозяев и знал, что в их мире не любят слишком шустрых. Там нет незаменимых, и каждое выполненное задание сокращает время, оставшееся исполнителю. Так что пора было рвать когти.

Кроме того, Карлу очень быстро стало невыносимо шумное соседство Патрика Рэнди. Дело было не только в том, что нервы его были натянуты до предела, а Патрик ни на секунду не давал ему расслабиться. Главное, его наметанный глаз отметил в хитром бабочнике знакомое по напарникам последних лет терпкое сочетание упоения собой и обиды на судьбу, которая не дает передышки и надежды на завтрашний день. Молодые ребята могли наслаждаться полученной в обмен на риск свободой, но с возрастом искристое вино наслаждения скисало и превращалось в уксус, а Патрик был уже сильно немолод. Как и он сам, – Карл без фамилии, Гюнтер без лица, Ян без единой родной души на всем белом свете.