Готика Белого Отребья (ЛП)

Он вздохнул и вернулся к драке, где Дон изо всех сил старалась удержать клацающие зубы Сноуи от своего лица. Потом она технично изловчилась и…

- Ааааа! Пидараска! - взревела Сноуи.

Дон укусила ee прямо за грудь.

- Иди нахуй, сука! - вопила Сноуи. - Я заебашу тебя!

- Единственное, что ты можешь заебашить, так это тараканов в своей башке!

Сноуи ответила на это замечание сильным ударом лба в нос подруги, та завыла, прижав руки к лицу. Сноуи рассмеялась, обхватила ногами правую ногу Дон и начала дергать её за лодыжку.

- Ах ты, ебанная шлюха! - вопила Дон.

- Сегодня ты попрыгаешь домой, милая!

Правая штанина Дон была задрана до колена, открывая металлический стержень с ботинком на конце протеза, её настоящая нога заканчивалась на несколько дюймов ниже колена. Сноуи, с выражением лица дебилки, пыталась отсоединить протез.

Правда, у Писателя было очень мало воспоминаний, но он был уверен, что никогда в жизни не видел ничего столь весёлого и абсурдного: альбинecса с большой грудью, пытающаяся оторвать искусственную ногу у дамочки с такой же большой грудью, и всё это на полу в морге.

Он поставил пиво, которое даже не успел пригубить, потянул Сноуи за волосы и крикнул:

- Дамы! Остановитесь прямо сейчас! Это – маниакально, и не для двух взрослых, тем более двух подруг! Ради Бога, в мире и так достаточно сражений. Вам, девочки, должно быть стыдно!

Обе женщины надулись друг друга.

- Извинитесь, вы обе, - потребовал Писатель с властью в голосе.

- Ну, бля…- сказала Сноуи. - Прости, что назвала тебя калекой.

Дон сглотнула.

- Мне жаль, что я укусила тебя за сиську, и сказала, что твоя морда может остановить танк М1 без тормозов.

Сноуи задумалась

- Но… ты этого не говорила.

- Я как раз собиралась.

Обе девушки разразились смехом и через несколько мгновений уже обнимались и целовались.

Неужели все женщины такие? - задумался Писатель.

- Отлично. Теперь, когда конфликт исчерпан, нам нужно вернуться к делу.

- А, да… Tочно, - cказала Сноуи.

Они с Дон одновременно посмотрели на стол.

- Просто выпустите меня отсюда, чтобы я мог вернуться в отель и поспать, - сказал Писатель, забирая своё пиво. – Что бы вам от меня ни было нужно, боюсь, вам придётся делать это без меня.

- Вот, здесь как раз-таки небольшая проблемка, - начала Дон. - У нас со Сноуи неприятности, и если ты не поможешь нам, то нам со Сноуи придётся свалить из города прямо сейчас.

Писатель был сбит с толку.

- С какой стати вам это делать?

- Потому что если останемся, то, скорее всего, к утру обе будем мертвы…

Писатель сделал большой глоток пива и выдохнул.

- Что-то я не пойму, почему вы умрёте?

- Нет времени объяснять! Всё, что тебе нужно сделать, так это…- oна повернулась, схватила простыню и смахнула её со стола.

Неудивительно, что под ней лежал труп. Взгляд Писателя замер на нем. Покойник был женщиной, при этом весьма привлекательной. У неё были длинные гладкие ноги, полные груди, нежный розовый лобок, окаймленный светлыми волосками.

- Видишь? - cказала Сноуи. - Она неплохо выглядит, а? Просто… не смотри на её лицо.

Но Писатель посмотрел, ее лицо превратилось в обугленную, потрескавшуюся маску. Оно было сожженным. Как и ее волосы.

- Сноуи, это та женщина, которую те четверо братьев изнасиловали и подожгли возле магазина!

Сноуи закатила глаза.

- Да, это она. Но, как я уже сказала, она получила по заслугам. Ненавижу нарколыг.

Писатель перевёл взгляд на Дон, словно умоляя её.

- Я выложу всё чёрным по белому, мистер. Нам нужно, чтобы ты трахнул эту дохлую телку. Сейчас. А мы снимем это на видео.

Писатель мог только смотреть, это единственное казалось разумным.

Потом Дон сказала странную вещь.

- Эй, Сноуи, ты…

- У-гу, - очень медленно ответила Сноуи.

- Ты просто гений! - a потом они снова обнялись и поцеловались.

Между тем тяжесть этого возмутительного обстоятельства начала сказываться… сознание Писателя померкло, и в то же время он почувствовал себя очень, очень хорошо. Он провёл рукой по промежности и заметил, что его член становился эрегированным.

Вау!

Ему и в голову не приходило, что его накачали наркотиками, пока обе женщины не оказались рядом с ним, медленно опуская его на пол.

- Смотри, чтобы он не “упал”, - предупредила Дон, - мы же не хотим, чтобы бедняга двинулся головой…

Писатель смотрел в потолок широко раскрытыми глазами и находил это интригующим. Обе женщины снова были на ногах. Они смотрели на него сверху вниз, как две плакальщицы, смотрящие в могилу.

Затем Дон сказала:

- Cними с него штаны. Я принесу камеру…

Сознание Писателя счастливо уплыло во тьму.

* * *

Он бесцельно бродил по густому лесу и сразу же вспомнил о Роберте Фросте^[25]. Что это за лес? Кажется, я знаю…- его шаги несли его по ковру из веток, листьев и мусора, при том совершенно беззвучно, и тогда он понял, что не было никакого звука вообще, нигде. Как такое могло случиться?

Ну конечно, это был сон.