Готика Белого Отребья. Вторая часть. Возвращение

О, и после ее освобождения... она больше не была беременна. Об этом позаботилась большая рукоятка топора из гикори Такера («долбить!») и мэр поаплодировал этому маневру, заявив: «Молодец, сынок. Я закончил и сохранил налогоплательщикам еще одну продовольственную карточку.» (Читатели с особенно болезненными наклонностями захотят узнать, что именно было сделано с выкидышем плода, но, боюсь, я не обладаю информацией, необходимой для того, чтобы сообщить вам об этом.)

В любом случае…

После обнаружения улья коричневых пауков-отшельников в сарае для инструментов творческий талант Горация стал вращать свои шестеренки. Во-первых, он пошел в хозяйственный магазин Уордена на главной улице и там присвоил пачку ловушек Catchmaster Pro, сделанных специально для коричневых пауков-отшельников. Это были небольшие картонные «палатки» с клейкими днищами. Клей содержал химический запах, который привлекал пауков, как запах свежего мяса привлекает питбулей. Пауки клевали на приманку, застревая на «полу» ловушки. Конечно, лейтмотивом Горация не послужило бы то, что в ловушке застряла целая куча коричневых отшельников; поэтому он со своей обычной изобретательностью заключил ловушки в пластиковую сетку. Это позволило запаху выйти, но когда пауки пришли за приманкой, они не могли попасть в ловушку.

Довольно умно, да?

К этому времени хмурый читатель, уставший копаться во всех этих ненужных словах, вероятно, спросит какое, черт возьми, все это имеет отношение к старому противогазу войны Вьетнамской эпохи?

Ответ, наконец, в пределах досягаемости!

Гораций – его мыслительные процессы жужжали, как несмазанные шестерёнки, - достал противогаз из деревянного шкафчика, полного журналов о гомосексуалистах и резиновых фаллосах, поместил в него несколько ловушек, а затем очень осторожно и очень быстро открыл дверь сарая, сунул маску внутрь и снова закрыл дверь. Затем он выпил пива («Ледник», для тех, кому интересно, это король среди пива для реднеков), а затем отправился за следующей составляющей своей идеи: хороший Оле all American “splittail” aka “jizz-bucket” aka “woman.”

В здешних краях таких людей найти было нетрудно, и так уж случилось, что мальчики Ларкинс были очень хорошо знакомы с местным сапожником Клайдом Нейлом. Мистер Нейл довольно часто ловил Крикеров, когда они пытались своровать у него початок или два початка кукурузы, и всякий раз, когда это случалось, он выбивал из бедняжек все дерьмо, а после запирал их в курятнике. Он держал их в загонах по крайней мере две недели и давал им только чашку воды в день (о еде не могло быть и речи; эти девочки должны были понять, что воровать плохо). Девчонки с самого начала были тощими, так что можно было поспорить, что они были немного худее, когда он наконец отпускал их. Он морил их голодом до семидесяти фунтов. Да, сэр! Хороши и тощи!

В самом деле, однажды добрый Мистер Нейл забыл, что у него была одна девка в загоне, и к тому времени, когда он вспомнил, голод уменьшил ее вес до пятидесяти фунтов, превратив в груду дергающихся костей, покрытых белой кожей. Он отпустил ее в лес, но все, что она могла делать, это кое-как ползти, и, в общем, она не успела далеко уйти, как животные добрались до нее.

Но знаете что? Эта девчонка больше никогда не крала кукурузу!

Однако для полноты картины мы должны добавить несколько слов о шестнадцатилетнем сыне Нейла, Тайтере (кстати, многие деревенщины называли своих сыновей Тайтерами, а также Думаром и Люком). У Тайтера с самого детства чесалось в штанах, и всякий раз, когда у его папаши в загонах появлялись очередная девка или пацан, молодой человек трахался всласть и развлекался как мог. Одной из его любимых забав было вытирать задницу большим красивым початком кукурузы и класть его в загон, причем можете не сомневаться, что пленники съедали его с огромным удовольствием. Кроме того, он любил мастурбировать на солёные печенья, сморкаться и испражняться на большой ломоть хлеба. И как вы думаете, ели ли они это?

О, они съедали всё дло последний крошки.

Но лучшая история Тайтера такова: молодой человек сидел на корточках прямо перед загоном, в пределах которого лежала обессиленная фигура, которая морилась голодом там в течение почти двух недель. Видите ли, Тайтер принес с собой здоровенный бутерброд со свининой на бумажной тарелке. Он поднял его, хотел было откусить, но остановился, сказав:

- Мне очень жаль. Довольно грубо с моей стороны сидеть здесь и есть этот сэммич, не предложив тебе немного, а? - Девочка с запавшими глазами начала мяукать и метаться по загону. - Так вот что я сделаю, я буду хорошим парнем и все такое. Ты меня слышишь? Мы заключим сделку, хорошо? Ты выпьешь мою мочу, и я отдам тебе половину этого саммитча. Ну что, по рукам?