Готика Белого Отребья. Вторая часть. Возвращение

- Мы сюда не дрочить приехали, Сноуи! - рявкнул он (и все же он вынужден был признать, что её вид в этот момент — голая задница, голые бедра, раздвинутые ноги, с блестящим белым пучком лобковых волос –вызвал у него мгновенное волнение, в котором он представил себя, лежащим на ней в могиле, совокупляющимся, как Нерон, когда горел Рим. Но это неважно.) - Убирайся оттуда немедленно! И, Дон, тебе должно быть стыдно за то, что ты снимаешь такое!

- Ты что, дурной, что ли? Видео горячей тёлки, дрочащей себе отрезанной рукой в могиле! Поли заплатит не меньше сотни за такое. Сноуи? Дай мне руку, теперь твоя очередь снимать меня…

- Задрали! - крикнул писатель, порозовев, и вырвал руку у Сноуи. - Больше никаких мастурбаций отрезаными руками! А теперь пошли!

Писатель зашагал обратно к дому, держа иссохшую Руку Славы, в то время как Сноуи, которая натянула свои узкие синие джинсы обратно, и Дон посмеивались позади него.

Но обе девушки взвыли, когда вошли в дом следом за ним.

- Твою мать!

- Здесь жарче, чем в Афганистане! - Пожаловалась Дон.

- И посмотри на всю эту пыль! - заметила Сноуи пыль, скопленную на чем-то, что было похоже на иранский ковер восемнадцатого века, на который она тут же харкнула, чтобы очистить горло от пыли. - Фу!

Боже мой, подумал писатель. В какую академию принцесс она ходила?

- И что за дурацкая мебель, - сказала Дон, оглядываясь по сторонам.

- Дон, это же музейные экспонаты!

- Черт, можно подумать, что такой богатый парень, как Крафтер, не мог себе позволить купить хорошую мебель в ИКЕА. - А потом она села на стол из вишневого дерева с круглыми ножками, принадлежавший знаменитому Парижскому краснодеревщику Альфреду Эммануэлю Бердели в 1870 году, инкрустированный золотыми музами, приблизительно стоивший 300 000 долларов.

- Ой, смотрите! - крикнула Сноуи в восторге. - Шоколадное пасхальное яйцо! Я люблю такие штуки!

- Я тоже, - сказала Дон. - Дай мне половину.

- Хорошо, но мне надо открыть его сначала. Оно в каком-то причудливом держателе…

Писатель был близок к апоплексическому удару.

- Сноуи! Это не конфета, это культовое Императорское яйцо от дома Фаберже! Таких только сорок три штуки еще существуют!

- А? - Заскулила Сноуи, ковыряясь в украшенном драгоценными камнями золотом поясе предмета. - О, черт возьми, оно не открывается. – И – лязг – она уронила его на пол.

- Что вообще мы здесь делаем? – Присоединилась Дон к хныканью. - Здесь чертовски жарко…

- Ага! - согласилась Сноуи.

- Ты сказал, что хочешь найти могилу Крафтера.

- Ладно, - сказал писатель. - Вы двое, идите и найдите её…

- Слишком жарко! - Запротестовали девушки.

Женская логика, подозревал он. Но одному он не мог возразить: они обе сняли свои топы, чтобы хоть немного смягчить удушающую жару.

- Поскольку здесь так жарко, я думаю, что хорошее холодное пиво пойдет нам всем на пользу. Дон, ты не могла бы принести нам по банке из машины?

Она спрыгнула со стола Бердли и направилась к выходу. Тем временем Сноуи использовала Руку Славы, чтобы почесать себе спину.

- Дай мне её! - сказал писатель и выхватил ее. На самом деле ему было больно оторвать взгляд от ее роскошных обнаженных грудей, а затем он получил двойной удар, когда Дон вернулась с дорожным холодильником и вызывающе наклонилась, чтобы поставить его на паркет из розового дерева. Белые, как шифон, груди и каплевидные соски покачивались, как маятник гипнотизера. Великий Боже всемогущий, я должен отвлечься от этих девок!

Она вытащила для него пиво, приготовилась открыть его зубами, но писатель взвыл:

- Нет! Только не так! Найди другой способ! - поэтому она пожала плечами, огляделась по сторонам и очень ловким движением стукнула краем горлышка по оригинальному Чиппендейловскому столу из Тюльпанового дерева, изготовленному в 1754 году. Крышка слетела с бутылки, не пролив ни капли, край бесценного стола треснул в месте, где соприкоснулся с бутылкой.

Все, что писатель потрудился сказать, было:

- Дон? Я благодарю тебя, Дон, и Томас Чиппендейл благодарит тебя.

Первый глоток ледяного пива опустошил бутылку на треть. Ах, это пошло мне на пользу. Таким образом, он возобновил свою первоначальную задачу – открыть запертую дверь под лестницей, и вот теперь он стоял возле нее с Рукой Славы. Он уже собирался поджечь кончики пальцев и произнести оккультное заклинание, как…

Раздался звук…

Что это такое? Царапание?

Действительно, это был тихий, но очень отчетливый скребущий звук, как от ногтей по стене, но он не мог точно определить, откуда он исходил. Вот оно снова, более взволнованное. Что это такое?

- Эй, Дон, иди сюда скорее. Ты слышишь это?

Она поставила себя довольно вызывающе (так как она все еще была топлес, и ее сиськи торчали так, как будто завтра не наступит).

- Да, да, слышу. Похоже, что кто-то что-то царапает, не так ли?

- Именно, - сказал писатель. - И это любопытно. Я читал несколько случаев одержимости демонами, и свидетели и экзорцисты широко сообщают, что «скребущие звуки» регулярно раздавались из-за стен и внутри матрасов. В результате были сделаны выводы, что царапающие звуки были вызваны демоническими сущностями…