Готика. Становление

Сначала я добровольно согласился врать себе, с помощью магии Ксардаса забыв свои прегрешения. Потом, прикрываясь правым делом поддержания мира, я стал двойным агентом, шпионя для Гомеза за магами и наоборот. Когда я вспомнил своё прошлое, то всё равно продолжил врать, теперь уже скрывая свою истинную сущность от всех, кроме трёх друзей, и даже им многое недоговаривал, а с Горном и вовсе ещё ни разу не виделся. Но этого было мало, и я согласился продолжить сотрудничество с Ксардасом. Опять мною двигала благая цель – уничтожение магического барьера. Я был уверен, что без помощи отступника эту задачу решить не удастся никому.

Справедливости ради должен признать, что помогать Ксардасу на этот раз меня побудило не только желание выбраться из колонии, но и страх за свою собственную шкуру. Пойди я против некроманта, и, даже если бы он не убил меня на месте, магам огня очень скоро стало бы известно о моём прошлом. Тогда не могло бы идти и речи не только о посвящении в тайны четвёртого круга магии, но и вообще моя жизнь могла оказаться под угрозой – за подлог и обман меня, скорее всего, приговорили бы к смерти.

Дело не в том, что маги кровожадны или не терпят обид – они будут действовать, прикрываясь всё тем же всеобщим благом. Не достигший нужного духовного уровня адепт оказывается уязвимым для искушений. Он может сойти с праведного пути и предать орден, соблазнившись посулами жрецов Белиара или даже просто богатством и властью. Человек же, применяющий магию для своей собственной выгоды – реальная угроза обществу и потенциальная причина гибели десятков, а то и сотен ни в чём не повинных людей. В чём-то маги были правы, но мой опыт и даже личный пример показывали, что больше всех опасен, наоборот, тот, кто считается самым праведным и надёжным.

План Ксардаса поражал своей дерзостью. Он не считал себя служителем Белиара, хотя и углубился в изучение тёмного искусства. Как оказалось, старый магистр вообще презирал всех, как людей, так и богов. Несмотря на такой скверный характер, он не был самодовольным глупцом, и имел чёткую цель, к которой шёл уже долгие годы. Не знаю, собирался ли он посвящать меня в свой замысел до того, как был ослеплён, или же понимание собственной уязвимости подтолкнуло его к откровенности, но поведанная им история поразила меня до глубины души. То, что он рассказал, даже без метафор и эпитетов звучало невероятно.

Итак, вернёмся к разговору, произошедшему между мной и Ксардасом в его башне. Мы сидели за массивным каменным столом. Ксардас погасил магическое освещение – оно ему теперь было не нужно. Остались догорать лишь несколько свечей, и чтобы не чувствовать себя жутко в давящем полумраке, свет пришлось поддерживать самому, тратя на это драгоценную магическую силу.

Я обратил внимание, как сильно переменился волшебник с нашей последней встречи. Он расстался со старой робой высшего мага огня и теперь носил одежду более подходящую для некроманта: кроме иссиня-чёрного цвета его мантия отличалась от одеяния служителей Инноса тем, что в плечах торчала вверх резкими выступами, напоминающими крылья летучей мыши, рукава украшались алыми с трудом различимыми узорами, а широкая бляха на поясе венчалась красным сияющим камнем явно магической природы. Одному Белиару ведомо, где он мог раздобыть такое облачение в колонии – по-видимому, сделал сам. Лицо колдуна стало будто бы ещё более угловатым, образ довершала седая острая бородка. Но самое гнетущее ощущение создавали глаза – под действием эликсира и чар ожоги быстро заросли, но на месте зрачков остались пустые белки.

– Знаешь ли ты, что время и судьба не подвластны ни одному из братьев-богов? – начал издалека колдун, – мир меняется по своим собственным законам и даже самозваные боги не могут изменить их. Время – это часть Вселенной, такая же, как изначальные стихии, но в отличие от них, у него нет хозяина. Это не значит, что нельзя изменить его ход или заглянуть вперёд хотя бы на пару минут. Представляешь, какой простор для фантазии? Сколько всего можно добиться, имея возможность предчувствовать реакцию врагов на твои действия?

– Да, удивительная способность, – смутившись, подтвердил я, не понимая, почему старик рассказывает мне сказки, которые больше похожи на мечты маленьких детей.

– Понимаю твоё удивление, – сказал волшебник, будто прочитав мои мысли, – но это не пустые мечты. Был человек, которому такое под силу.

– И кто же это?

– Робар Великий, в своё время носящий доспехи из чистой руды, которые хранятся здесь.

– Что-то не вижу никаких доспехов.

– Да, потому что они находятся в подвале, который раньше был казематами храма, располагавшегося на этом острове.

– Вы нашли их? – жадно уточнил я.

– Нашёл, – усмехнулся маг, – впрочем, я никогда и не сомневался, что они здесь, ведь я сам приложил руку к захвату этого форта. И вот, теперь всё лежит в руинах, но от доспехов простым смертным всё равно нет никакой пользы – только смерть. Мои эксперименты это лишь подтвердили.

– Вы разрушили тот форт на утёсе? – изумился я, – но когда и зачем?