Готика. Становление

Мои надежды оправдались. Первыми до меня добрались Миксир, Нефариус и Мердарион. Эти трое оставались в своих домах, когда произошёл выброс. Несмотря на защитные руны, магическое эхо добралось до них, и, почувствовав происходящее, они сразу же ринулись к рудной горе. Кронос, Риордан и Сатурас не смогли преодолеть защитную решётку, и потому, чтобы добраться до меня, им пришлось сперва пересечь половину лагеря. Это давало мне шанс поговорить сначала с менее обозлёнными магами, которые не знали о моей роли в произошедшем.

– Мильтен!? – окликнул меня один из подбежавших магов. Его дыхание было неровным, часть дороги он бежал. – Что ты здесь делаешь? Что с рудной горой?

Чтобы понять, что рудная гора лишилась своей силы, магам не понадобилось много времени, это чувствовалось, даже не глядя на неё.

– Кто посмел!? Но как? – наперебой восклицали служители Аданоса. Их удивлению не было предела. Они столько времени потратили на разработку заклятья, позволяющего взорвать рудную гору, а кто-то явился и запросто выкачал из неё всю силу. Мердарион подошёл к горе, поднял самородок, осмотрел его и в бессилии опустился на колени. Двое других волшебников держались чуть лучше, но тоже были в отчаянии.

– Читайте, – тихо сказал я, протягивая свиток.

Нефариус выхватил бумагу у меня из рук и поспешно развернул. Двое других подвинулись поближе, чтобы тоже увидеть написанное. Миксир зажёг магический свет. С каждым прочитанным словом лица магов вытягивались от изумления. Под конец, все трое уставились на меня, окончательно потеряв дар речи. Их взгляды стали настороженными и даже враждебными – они догадались, что я причастен к произошедшему, и ждали объяснений.

– Да, я был ассистентом, – просто ответил я, неспешно вставая, – другого выбора не было. Иначе бы все погибли.

– Чтоо? – наконец, взорвался Нефариус, – не было выбора? – он почти кричал на меня, – да что ты знаешь о выборе!

– Интересные руны, – тем временем пробормотал Миксир, заполучив в руки свиток, – жаль, что мы не догадались до такой изощрённой защиты.

– К чёрту руны! – прервал Нефариус размышления Миксира, – ты хоть понимаешь, что произошло?

– Не держи меня за идиота, – спокойно ответил совладавший с собой Миксир, – конечно, понимаю. Ксардас обвёл нас вокруг пальца. Я только не возьму в толк, как он смог сюда пробраться.

– Он и не пробирался, – ответил я, – за него это сделал Робар Великий.

– Ты в своём уме, мальчик? – вмешался до того молчавший Мердарион, схватив меня за мантию и попытавшись встряхнуть, – похоже тебе не слабо досталось. Робар уже тысячу лет как мёртв. Ксардас, конечно, занялся некромантией, но то, что ты говоришь, попросту невозможно.

– Никто не оживлял его, – пояснил я, – Везунчик не совсем Робар, он его новое воплощение, новый избранник Инноса.

– Везунчик? – маги непонимающе переглянулись, – ты о ком?

– О вашем наёмнике, который добывал юниторы.

– Так значит и он снюхался с Ксардасом… – Нефариус нашёл новую мишень для обвинений, – проклятый предатель! – обычно бледное лицо мага покрылось пунцовыми пятнами, дыхание сбилось, по лбу стекали капли пота, он судорожно сжимал и разжимал кулаки. Похоже, чародей воспринял случившееся слишком близко к сердцу.

– Он не предатель, – возразил я, – Сатурас сам послал его к некроманту.

– Что? – воскликнул Нефариус. – Как он мог так поступить? Мы ведь договорились подождать…

– Эх, Сатурас… – вздохнул Миксир, – упрям, как всегда… Но не хочешь же ты сказать, что Сатурас участвовал в зарядке этого… как его, Урселя?

– Нет. Он, как и вы, не знал об этом.

– Постой-ка, – вдруг с оживлением обратился ко мне Мердарион, – если это было не с позволения Сатураса, и здесь был не сам Ксардас, а всего лишь какой-то наёмник, тогда что мешало тебе остановить его? Ты предал нас!

– Я никого не предавал, – ответил я твёрдо, – и здесь был не простой наёмник, а избранник Инноса – единственный, кому по силам сокрушить набирающее силы зло, существование которого вы так упрямо игнорируете. Скоро он выполнит свой священный долг, и тогда барьер падёт.

Я не успел развить свою мысль дальше, потому что из тоннеля послышался возмущённый крик:

– Хватайте этого сукина сына!

В этом крике с трудом узнавался обычно столь спокойный и размеренный голос Сатураса. Похоже, старик полностью потерял самоконтроль. Не успел я как-то отреагировать, как вдруг невероятный холод обжог всё моё тело. Последнее, что я увидел, прежде чем потерять сознание – как мои руки покрываются слоем льда…

***

Я лежал на спине. Неподалёку что-то булькало. Веки разомкнулись с трудом, в глазах плыло, но я смог различить, что потолок надо мной украшен древней мозаикой. Значит, я всё ещё был у магов воды. Бульканье сменилось шумом выходящего через клапан пара. Похоже, я находился в алхимической лаборатории. «Риордан?» – попытался позвать я, но вместо этого зашёлся кашлем. Когда приступ прошёл, надо мной нависала фигура алхимика.