Готикана

– Я немного поработаю, – сказал он, направившись к двери. – Отдыхай. Не пытайся сбежать. Поговорим, когда вернусь.

Корвина увидела, как он щелкнул выключателем на стене, оставив гореть только лампу. Распахнул тяжелую дверь, вышел и захлопнул ее за собой, оставив Корвину одну комнате в окружении его вещей и запаха.

Она опустила голову обратно на подушку, и ее накрыла волна усталости. Корвина повернулась на бок лицом к тумбочке, не успев закрыть глаза, и взяла в руки сложенный лист бумаги. Она застыла в нерешительности, размышляя, почему эта записка оказалась на крыше, затем развернула ее и прочла два слова, выведенные печатными буквами синими чернилами.

DANSE MACABRE.

Что за черт?

Глава 15

Корвина

Корвина проснулась, почувствовав, как чья-то рука обнимает ее за талию.

Моргнула и открыла сонные глаза, лежа на незнакомой подушке и не понимая, где находится. На потолке в ее комнате были деревянные балки. Куда подевались деревянные балки? А люстра? С каких пор у них в комнате есть люстра? И почему утренний свет струится с левой стороны, а не с правой?

Пока мозг пытался осмыслить новую информацию, она осознала, что рядом лежит твердое теплое тело, а поперек живота – мускулистая рука, прижавшая ее к кровати. Корвина пробежалась взглядом по заметным мышцам и поросли черных волос. Она узнала это предплечье, ведь нередко представляла его в своих фантазиях во время занятий, когда он опирался на стол рукой с задранным до локтя рукавом рубашки.

Сердце заколотилось в груди, она повернула голову набок и увидела привлекательное лицо мужчины, который каким-то образом сумел запасть ей в душу. Он был напряжен даже во сне, лежа в одних спортивных штанах черного цвета и с растрепанными волосами. Корвина обвела взглядом его лицо, его полные губы, выразительные глаза, скрытые веками, а затем глянула в окно на серое небо, ознаменовавшее ранее утро.

Она проспала в его постели всю ночь.

Даже не помнила, как провалилась в сон от усталости. Но она еще ни разу не спала так хорошо за все время, что провела в замке. Не представляла, когда пришел Вад и решил лечь рядом с ней, не понимала, зачем ему было спать рядом, тем более, если он знал про нее. Корвина почувствовала, как в горле встал ком.

Человеческий контакт был настоящей драгоценностью. Только изголодавшиеся по прикосновениям люди знали ему цену, знали, что нельзя принимать его как должное. Особенно нечто столь интимное, как сон рядом с другим человеком. Как та, кто всегда спала одна, даже когда жила с матерью, Корвина не осознавала, как сильно изголодалась по длительному контакту, дарившему чувство связи с другим. Она всегда хотела ощущать связь, быть любимой, несмотря на груз своего прошлого. От самой силы этого желания что-то в ее груди начало свербеть и болеть. Она хотела остаться в безопасности его объятий.

Руки дрожали, глаза щипало, а Корвина смотрела на него и молча благодарила за то, что он подарил ей еще один прекрасный первый опыт, еще одно воспоминание, которое она будет надежно хранить в уголке своего сердца, неприкосновенном для ее разума.

Но она знала, что не может просто остаться и наслаждаться моментом, как бы ей этого ни хотелось.

Начать хотя бы с того, что ей нужно было уйти подальше от этого мужчины, который сумел узнать о ней больше, чем она готова была поведать. Она не могла понять, как парень, который преподавал на полставки и сам еще не закончил учебу, мог получить доступ к конфиденциальным записям о ней и ее матери. Кто он такой, черт возьми?

Во-вторых, ей нужно было вернуться и узнать, что творилось в университете после происшествия с Троем. Корвина закрыла глаза, нос начал подрагивать, а от мысли о том, что она больше никогда не увидит Троя, в горле встал ком. Но Джейд приходилось еще хуже, и нужно было поддержать подругу. Ей нужно вернуться и быть подальше от Вада.

С этой мыслью Корвина осторожно сняла с себя его руку, вылезла из постели и положила на это место подушку, на которой спала. Вад схватил ее во сне и прижал к себе, и Корвина на миг замешкалась, больше всего на свете желая вернуться в кровать, чтобы он обнимал ее и окутывал своим запахом и теплом.

Боже, как же она его хотела.

Именно по этой причине ей нужно было уйти. Вожделение – это одно, а эмоциональная привязанность погубит ее, особенно привязанность к мужчине, который прямо сказал ей, что сам привязываться не станет. Если судить по вчерашнему приступу паники, она и так уже слишком глубоко увязла.

Поправив одежду и закинув сумку на плечо, Корвина пошла к двери. На ходу расплетая растрепавшуюся косу и завязывая волосы в хвост, она в последний раз оглядела комнату, чтобы запечатлеть ее в своей памяти.

Затем тихонько вышла в здание, в котором, по счастью, тоже оказалось тихо, и выбежала в холодное, туманное утро. Она была удивлена, что не видела в здании ни одного преподавателя: ни вчера, когда они прокрались внутрь, ни сегодня, когда прошмыгнула наружу. Возможно, все они были заняты в замке после трагедии, произошедшей с Троем.