Готикана

Это фортепиано хранило много общих воспоминаний и секретов, и, пока Вад играл, Корвина почувствовала, как откликается все ее тело. Вад всегда пребывал между добром и злом, когда играл, но теперь он забрал ее с собой в это пространство и больше не был одинок.

Одна композиция плавно перешла в другую, мелодии менялись, набирая силу, а люди танцевали, наблюдали, пили, и сам вечер обретал некое буйство. Корвина осталась стоять в углу с бокалом в руке, пока ее друзья пошли танцевать, и наблюдала за Вадом с гордостью, которая переполняла ее грудь, гордостью за то, что этот мужчина принадлежал ей, а она – ему.

Неспешно, с течением ночи что-то изменилось.

Быть может, причиной тому стали маски на лицах, а может, ощущение анонимности, но в толпе на первом этаже произошла разительная перемена. Музыка стала мрачнее, в зал прибывало все больше парочек, пока почти не осталось свободного места и стало не видно музыкантов.

Свет свечей постепенно тускнел.

В воздухе потрескивало напряжение.

Корвина ощутила, как покалывает затылок, пока наблюдала за людьми, которые покачивались в танце, все ближе друг к другу и с такой глубокой чувственностью, что у нее перехватило дыхание. Девушка в углу начала целоваться со стоявшим рядом мужчиной. Еще один парень опустил ладонь ей на грудь, сминая ее через ткань платья. Многие просто наблюдали за происходящим, другие начали сближаться, танцуя, целуясь, лаская друг друга, хотя, скорее всего, даже не знали, с кем они это делают.

Запреты иссякли.

Музыка стихла, и на мгновения было слышно только громкое дыхание. Некоторые начали хлопать и поддерживать громкими возгласами, наслаждаясь вечеринкой, а некоторые никак не реагировали, затерявшись в собственном мирке.

Заиграла другая песня, и Корвина заметила его высокую фигуру – он жестом указал ей выйти на танцпол.

Она огляделась вокруг в толпе раскрепощенных тел в масках и почувствовала, как по спине пробежала приятная дрожь.

Очутившись среди толпы, она почувствовала, как Вад подошел к ней сзади. Обернулась и оказалась на уровне его губ благодаря высоким каблукам. Он притянул ее за талию и принялся неспешно покачиваться танце, продвигаясь в более темную часть зала за колонной, где тоже было немало людей.

Повернув голову, Корвина увидела девушку в красной маске, к груди которой присосался парень в золотой прямо у всех на виду.

Корвина расслабилась, позволяя Ваду вести и любопытствуя, что он станет делать дальше, пока ее тело все сильнее распалялось от безудержно витающей вокруг сексуальной энергии.

– Хочешь сегодня поиграть с дьяволом? – прошептал он ей на ухо, и у нее перехватило дыхание.

– Да, – вздохнула она.

Он поставил ее возле колонны, которая была отовсюду хорошо видна, и развернул лицом к залу смотреть за танцующими, наблюдателями и любовниками, как в ее сне.

Сам прислонился к ее спине и поцеловал в шею, наклонив голову так, что клюв его маски опустился прямо в треугольный вырез ее платья. Наверное, издалека казалось, будто она стояла там одна, облаченный в черное мужчина за ее спиной оставался в тени, а его маска была частью ее костюма.

Соски напряглись, дыхание участилось.

– Тебе понравилась музыка? – спросил он, опустив ладонь ей на бедро прямо поверх разреза на платье.

– Да, – ответила Корвина.

Сердце гулко заколотилось в груди, и она огляделась кругом, дабы убедиться, что никто не смотрит. Все были заняты тем, что разбивались на парочки, а кто-то и по несколько человек, и пребывали в разной степени обнаженности, не беспокоясь ни о чем, покуда их личность оставалась скрыта.

– На последнем Черном балу, – прошептал Вад, – мы с Аяксом вместе взяли Зои прямо под этой люстрой. – Он водил рукой по разрезу на платье. – И мне было плевать, что в ней был его член, пока я трахал ее в рот.

Корвину возбуждала описанная им картина, хоть и претило, что он принимал в ней участие.

– Но тебя, – тихо сказал Вад, пока она наблюдала, как девушка опустилась на колени в углу зала, вынула член парня из брюк и взяла его глубоко в рот, – тебя никогда ни с кем делить не стану. Ни твое тело, ни звуки, что ты издаешь, ни выражения твоего лица. Можешь наблюдать за всеми, но тебя они не увидят. Поняла? – От властности его голоса по всему ее телу разлился жар.

Вад сунул руку в разрез платья и нащупал ее киску. Оттого, что контуры белья проступали через ткань платья, Корвина не стала надевать трусики этим вечером и надеялась, что он сочтет это сексуальным.

– Помнишь, как я трахал тебя на том фортепиано прямо в этом здании? – Он поцеловал ее в плечо, окуная пальцы в ее влагу.

Оттого, что он несколько недель трахал ее дважды в день, а потом не притрагивался целую неделю, ее лоно засочилось влагой от одного только знакомого прикосновения его ладони, любимого ею тепла его тела и развернувшегося вокруг нее действа.

– Да, – выдохнула она, едва сумев произнести хоть слово.

Вад разок хлопнул ее по коже, и Корвина подавила крик, а биение сердца отдалось пульсацией во всем теле.