Готовность № 1 (О Кузнецове Н Г)

Мне рассказал об этой встрече О. М. Мачинский, контр-адмирал, мой давний знакомый, когда однажды в семидесятые годы он приехал в Архангельск на традиционный сбор участников северных конвоев. Охраняя в последнюю полярную ночь войны в Баренцевом море караван транспортов, эсминец "Деятельный", на котором Мачинский служил старпомом, погиб от торпеды; и семерых с "Деятельного", в их числе и старпома, нашли на траверзе мыса Святой Нос окоченелыми, вытащили, вернули к жизни. В хронике училища он отмечен как золотой медалист № 1 первого выпуска. Окончив школу в Ашхабаде, решил стать моряком, в горкоме комсомола были путевки в училище имени Фрунзе в Ленинград. "Почему вдруг?" - "Заманила книжечка "Путь к капитанскому мостику", была, помнится, такая серия, рекламная, много солнца и воды". Путь неожиданно оказался извилистым. Четыре месяца проучились в Ленинграде, сдружились, внезапно приказ: первый курс будет учиться не над Невой, а над Амурским заливом. Не весь курс, с отбором. Часть оставили в Ленинграде, к ним при переходе на второй курс присоединили студентов из ленинградских вузов, была до войны такая практика расширения училищ для будущего большого флота. Ну а новоиспеченные тихоокеанцы, ошарашенные, взволнованные, поехали в края, о которых имели смутное представление по школьным учебникам географии. В пути все нравилось. Щелкали, вопреки запрету, "фэдами", запирались на ночь в нужниках вагонов, печатали потрясающие пейзажи, отправляли карточки знакомым девчонкам и родным почти с каждой станции, помечая на конвертах: "Ст. Ерофей Павлович", "Ст. Тыгда", "Благовещенск", "Океанская", "Широта Сухуми", "Субтропики" - знай наших! И вдруг - слякоть, грязь, известка, битый кирпич, не до "фэда" и не до писем. Попробуй: и учиться, и работать, и сохранить флотский блеск... А тут - аврал: едет новый командующий, встретить как положено. Расчистили среди казарм условный плац, построились. Комфлот парад отставил, всех собрал в кучу, спрашивает, как сочетается работа с учением, в чем трудности, вроде бы "опрос претензий". Претензий, как известно, в таких случаях не бывает. Замялись, топчутся, поглядывают на постылую сопку - как ни прибирай, отовсюду лезет наружу хлам. Комфлот понял, вспомнил: когда восстанавливали "Аврору", готовя к учебному плаванию, в печенках была эта грязь, ходили рыжие от ржавчины. Сказал: "Брюнеты ходили рыжими"... Мальчишки ожили, охотно приняли вольный тон: "Так и пошли за границу рыжими?" - "Красными!" - комфлот рассмеялся. "Так то ж "Аврора", дальний поход!" - "Правильно. Все с "Авроры" и началось. Не про нас ли поется: "Мы не сынки у мамененьки в помещичьем дому, выросли мы в пламени, в пороховом дыму"?.." Задело за живое. И пошло: не капризы все это, не белоручки собрались тут. Но день за днем бегаешь из корпуса в корпус, из класса в столовую, из столовой на работу, оттуда в спальню, все через грязь, не успеваешь ее соскребать, а порядок флотский нужен. Нельзя ли построить переходы из здания в здание, они и потом пригодятся. Своими, конечно, руками, только бы разрешили...

Комфлот терпеливо выслушал, сказал: "В принципе вы во всем правы. Когда-нибудь мы с вами превратим эти казармы в дворец. И прямо от него спустим мраморную лестницу к Амурскому заливу. Чтобы будущие курсанты шли по ней на гранитную набережную - гулять с девушками. Как вы считаете, это правильно?" "Правильно, правильно, товарищ командующий!" - обрадовались мальчишки; только местные, флотские, парни с кораблей помалкивали. Комфлот подождал, пока все уймутся, глаза свои северные сузил и сказал в полной тишине: "Но я должен с вами посоветоваться, Как с будущими командирами. Сейчас для нашего театра возможных военных действий, - он выделил последние два слова и, конечно, отметил, как все встрепенулись, - авиация, как и подводные лодки, - главнейшая сила. Только вчера к нам прибыла авиационная бригада. Она размещена в поле, в палатках. Сегодня слякоть, завтра грянет мороз - вы еще не знаете здешнего климата и условий жизни. Узнаете. Надо дать летчикам хоть минимум укрытий. Где-то поставить котел для кухни. Укрыть самолеты. Разрешите, товарищи курсанты, сначала выполнить этот минимум для авиации, а уж потом заняться мраморной лестницей к Амурскому заливу. Согласны?" - "Правильно, товарищ командующий!"...

Жестковато? Но лучше сразу сказать все как есть, чем приукрашивать, обольщать, сглаживать сложности жизни. Поддержали теперь все, даже парни с кораблей. Глаз комфлота давно их приметил - крепкие, постарше остальных, призваны, наверно, из разных городов, на корабли подбирают заводских, кто пограмотнее, они послужили, испытали на себе, что есть Дальний Восток и какова тут цена рабочих рук. Могли после срочной службы уехать, никто их не задерживал. Остались. Сознательно пошли в училище, а оно свяжет их прежде всего с Тихим океаном. Знают: здесь они нужны. Надо.