Готовность № 1 (О Кузнецове Н Г)

Случилась в ту осень у подводников "черная пятидневка". Неопытные лейтенанты при перешвартовках свернули на трех "щуках" форштевни. "Кривоносые", - нарекли их тут же флотские острословы. Носы у "щук" действительно стали кривыми, что, кстати, было их конструктивной слабостью. Но подводникам стало вскоре не до шуток. Переполох, звонки, наверняка куда-то полетели телеграммы, можно ждать запросов: какие приняты меры? Какие могут быть приняты меры? Прежде всего надо разобраться: давно ли командуют, чему учили, в чем были ошибки? Лейтенанты выгораживали себя, как могли, один даже пытался свалить свой грех на подчиненного. Комфлот переговорил с командиром бригады, никто не знал о чем, но разбор в переполненном зале клуба комбриг делал спокойно, доказательно и строго. На разборе присутствовал и комфлот. Он слушал, глядя в зал, понял, что беда не только в необученности, но, главное, в страхе перед возможным жестоким наказанием. Он уже слышал подсказки: "Вредительство!", "Снять!", "Судить!" Не выдержал и спросил одного подсказчика: "А кораблем будете вы командовать?" Нет, не судить, а есть что обсудить. Взяв слово, комфлот сказал, какой нанесен ущерб делу по легкомыслию, невнимательности и неумению самих командиров и плохо ими обученных подчиненных. Но упор сделал на правдивость, на щепетильную честность каждого командира перед собой, перед старшими начальниками и особо перед подчиненными. Он рассказал, как, будучи еще неопытным командиром крейсера, погнул винт о бридель, становясь на бочку вблизи Северной стороны Севастополя. Молодой, не лишенный морского самолюбия, он собрал экипаж и признал: "В аварии виновен только я. Но нам надо вместе подумать, как быстрее ввести крейсер в строй". И за ночь люди сделали, казалось, невозможное: когда на берегу, как обычно, появились к утру севастопольцы, крейсер в полном порядке стоял на якорях. Ради этого многие за ночь ни на минуту не сомкнули глаз. "Думаете, мой авторитет после этого упал? обращаясь к залу, спросил комфлот. - Нет. Он укрепился". Такой поворот разбора стал для молодых командиров, будущих героев войны и флагманов океанского флота, на всю жизнь примером, как, ценя и уважая людей, требовать от них порядочности.

"Это будет твой любимый флот, Николас", - прав был генерал Дуглас. По душе пришелся Кузнецову, уже контр-адмиралу, - в первый раз! - и ТОФ, и Тихий океан. Как комфлот, он стал членом Главного военного совета ВМФ. В Москву ездил редко, досадуя, что это отнимает почти месяц. Дел здесь на годы. Привез жену, готовую к скитаниям, разлукам, радостям и невзгодам - так оно и было в жизни. И опять: в середине апреля 1939 года в Москве, в кабинете наркомата ВМФ СССР, вскрыв красный конверт из Кремля с Указом "назначить Народным Комиссаром", спросил себя: с чего начинать? Что главное? И задумался: "Как справлюсь?"

6. Высшая ступень

В субботу 21 июня 1941 года Николай Герасимович Кузнецов держал экзамен на государственную и военную зрелость.

Два года назад он стал наркомом. В ночь, когда вскрыл пакет из Кремля, долго сидел один. Все казалось невероятным. За короткий срок такие головокружительные перемены. Тьма бумаг от предшественника на столе. Больше всего неразрешенных запросов судостроителей. Адмирал И. С. Исаков, заместитель по вооружению и кораблестроению, в командировке в США. Некому решать?.. Как работает аппарат? Как действует мозг флота - Главный штаб? С чего начать? Что с утра делать? Нет, не существует школы наркомов. Он сам должен определить главное. Все главное: и штаб, и разведка, и строительство кораблей, баз, аэродромов, авиация, ПВО, боевая подготовка, связь, комплектование, боеспособность и боеготовность флота, но главнее главного организация. Как на корабле. Если идеально отработаны распорядок дня, боевое расписание, обязанности каждого, продумано взаимодействие боевых частей и служб, корабль живет без лихорадки, без сбоев. Упрощенная модель? Наверно. В масштабе государства все куда как сложнее. Но тут собраны умы флота, образованные, опытные моряки.

Первым в ту ночь пришел начальник ГМШ Л. М. Галлер, позвонил, попросился "на доклад". Тогда много работали по ночам - все подчинялось цепочке сверху вниз: один не спит, бодрствует и следующий, по такому режиму жил весь партийный и правительственный аппарат. Утром рабочий день начинался в положенный час. Галлер, поглаживая рыжеватые усы, эту манеру Кузнецов приметил и раньше, сказал, словно успокаивая: "Надо использовать медовые месяцы".

Если б Кузнецов не знал Галлера, столь рациональный совет мог бы и покоробить. Галлер хотел ему помочь: "В первое время ваши предложения будут рассматриваться быстро. И быстро будут принимать по ним решения". Умный, многоопытный человек, он в душе, наверно, тоже удивлен происходящим. Галлер всякое повидал, со многим свыкся и обходил лишние эмоции. Да и чему удивляться, если с момента учреждения флотского наркомата за год с небольшим третий, а то и четвертый нарком.