Готовность номер один

Он не знал, как поступить. Белла пошевелилась, и Стахов поспешно отступил за занавеску, посмотрел на будильник. Он должен зазвенеть через десять минут. Юрий постоял еще с минуту в раздумье, потом разделся и снова юркнул в постель. В голову лезла разная чепуха. Может, ему не нужно было раздеваться, а взять ее осторожно на руки и положить на постель? И было бы здорово, если бы она не проснулась при этом. И он представил, как она удивилась бы потом, увидев себя в постели. «Все-таки она славная, — решил Стахов. — И совсем не пара этому увальню Петьке. Неужели между ними могло что-то быть…»

Зазвенел будильник. Юрий притворился, что все еще спит. Накинув халатик, она осторожно приблизилась к постели и с минуту рассматривала его лицо. Он это чувствовал. Потом коснулась ладонью его лба:

— Юра!

Он потянулся. Она быстро отошла к комоду. — Как спалось? — спросила с едва уловимой усмешкой.

— Нормально.

Он не стал спрашивать, как спала она. И она ничего не сказала. И взяв полотенце, вышла в коридор.

Когда вернулась с мокрыми завитками волос на шее, он был одет.

— Будете пить чай?

— С вареньем? — спросил Стахов.

— А вам не нравится варенье?

— Нравится.

— Тогда помогите накрыть на стол. Я тоже спешу.

Они снова сидели друг перед другом как возлюбленные или даже как муж и жена, а в сущности совершенно незнакомые. И тогда Стахов впервые подумал, что, видимо, не так-то плохо живется женатикам, что и ему придется со временем обзавестись подружкой. И он, наверно, не станет роптать на судьбу, если его жена будет похожа на эту маленькую маму. И родится у них сын, и они пойдут с ним гулять… Впрочем, он тотчас же отогнал от себя эти сентиментальные мысли.

— Куда вы спешите? — спросил Юрий.

— На работу.

А вечером она говорила, что учится… Это насторожило Стахова. Над столом висела цветная репродукция с картины Корреджо «Святая ночь».

— Память о маме, — сказала Белла. — Она умерла при родах. У отца не осталось фотографии. Однажды он случайно наткнулся на эту картину. Уверяет, что мадонна с младенцем — копия матери. Ну и повесил.

— Вы тоже похожи, — сказал Юрий.

— Нет, я на отца.

— Он больше так и не женился?

— Не женился. Не хотел, чтобы у меня была мачеха. А зря. Человек не должен быть одиноким!

Стахов сжал челюсти, вспомнив, как он сказал своей матери, которую начал обхаживать один вдовец: «Если выйдешь замуж, уйду из дому». Теперь она совершенно одна.

— Иногда я кажусь себе эгоисткой, — продолжала Белла. — У отца единственная радость — мой сын.

— Но где же он?

— В детском саду. Мы берем его только на воскресные дни: иначе ничего не получается, — голос у Беллы слегка дрогнул. — Работа, учеба, общественные нагрузки.

— Спасибо за чай, — сказал Стахов и поднялся. — Пора.

Ему вдруг как-то стало не по себе после этого разговора. Было жалко свою одинокую мать. Вот даже не заехал после санатория домой. А она так ждала его. Решил сегодня же написать ей теплое письмо.

Белла проводила Стахова до дверей.

— Заходите, — сказала просто, как старому знакомому, и опустила глаза.

И он зашел спустя несколько дней. Дома был отец. Белла их познакомила. Стахова поразили глаза старика. Они были, как и у дочери, большие, глубокие, всепонимающие. Однако это были глаза усталого человека. Он оказался молчуном и за все время пребывания летчика в их доме не сказал ни слова. Даже знакомился молча, кивнул седовласой головой — и все. И сразу же отошел к столу, на котором лежали разобранные ходики. Чинил их. Стахову при нем не хотелось разговаривать с Беллой, и он без конца подавал ей знаки, чтобы уйти. Один из его знаков старик перехватил, и после этого Юрий долго еще чувствовал на себе его настороженный взгляд.

Когда Юрий и Белла вышли на улицу, она сказала:

— А вы не понравились отцу.

— Почему так решили?

— Молчал. Это первый признак.

— Я, кажется, ничего не сделал предосудительного.

— Значит, сделаете, — она усмехнулась. — Это он так думает. Он у меня большой чудак. И не понимает сегодняшнюю молодежь. Все ругает меня, что слишком доверчива, спешу, говорит, жить. Я ведь вышла замуж, когда мне только-только исполнилось семнадцать, — продолжала она после некоторого молчания. — Нас даже не хотели расписывать, представляете? И когда родился ребенок…

— Где же ваш муж? — спросил Стахов и тотчас вспомнил, что уже спрашивал у нее о муже. — Если, конечно, это не секрет.

— Уехал по вербовке на Север. — Белла сникла вдруг, прикусила губу: — Теперь вот пишет сыну всякие нежности. Хочет вернуться. А я не знаю, смогу ли простить ему.

— А что у вас произошло?

Белла поморщилась. И Стахов понял, что не нужно было об этом спрашивать. Она тряхнула головой.

— Да, о чем мы с вами говорили? О темпе жизни. Темп жизни сейчас другой. Я вот читала недавно: если жизнь будет развиваться так же стремительно, то в скором времени все должны передвигаться не иначе как по воздуху, у всех будут индивидуальные летательные аппараты, вроде нынешних средств передвижения по земле — велосипедов. Представляю, что будет твориться в воздухе.