Готовность номер один

— Дай громче! — просит Мотыль, весь преображаясь, точно он услышал начало экстренного сообщения и теперь боится пропустить что-нибудь. — Это же «Бастелла»! — И начинает крутить подшитыми валенками по мокрому полу.

Солдаты смеются над Мотылем. Меня иногда в нем что-то раздражает. Для него как будто, кроме танцев, ничего и не существует.

Речь заходит о последней поездке к шефам, о девчатах. О девчатах солдаты могут говорить сколько угодно. И хотя в словах некоторых сквозит насмешка над слабым полом, но это больше для того, чтобы не поставить себя под удар со стороны женоненавистников. А среди нашего брата есть и такие.

В ночном небе

Над головой Уварова было темное, бездонное небо со звездами, которые, казалось, разбросал кто-то щедрыми пригоршнями, а внизу, в далекой умопомрачительной глубине, все клубились и клубились грязные серые облака. Сверху они напоминали огромное стадо косматых чудовищ.

Невообразимо велико воздушное пространство страны. Ему нет ни конца, ни края. И не легко в нем обнаружить цель. Но нет в небе такой зоны, которая бы но просматривалась советскими радарами. Это летчики на опыте проверили, выполняя команды с земли.

Стахову было известно, что шли зачетные полеты и Уваров выполнял перехват контрольной цели, что по тому, как он и другие летчики справятся с заданием, командование соединения станет судить о боеготовности полка.

Юрий хорошо помнил открытое комсомольское собрание, посвященное этим полетам. Выступая на нем, Жеребов со свойственной ему увлеченностью предлагал развернуть «горячее» соревнование между эскадрильями за лучшее выполнение заданий во время зачетных полетов. Его, конечно, поддержали все.

Много говорилось на собрании о личной: инициативе, об умении действовать, исходя из общей обстановки, которая может быть очень сложной.

Стахов не выступал на том собрании. Он предпочитал действовать, а не говорить. И вот сейчас он с нетерпением ждал команду на вылет. Ждал, когда на его ракетоносце загудит двигатель в тысячи лошадиных сил. Одним коротким движением руки, которая ляжет на сектор газа, он сможет пускать эти силы в работу, сможет сдерживать их напор, а захочет и совсем остановит. Ни о чем другом он в эти минуты думать не хотел.

Стахов был уверен, что Уварова наведут точно, что летчик не упустит цель. Командир неплохо освоил технику, был терпелив, обладал устойчивым вниманием. Тут у него мог поучиться любой молодой летчик. У него всегда все «стрелки по нулям», как обычно говорят летчики о полете, когда показания приборов согласованы с заданным режимом.

Между тем Уваров, выполнявший перехват, почувствовал, что его самолету было мало мощности, полученной от двигателя. Он включил форсаж — еще не использованный резерв сил. К форсункам поступили дополнительные порции топлива. Новые сотни лошадиных сил впряглись в работу. Ракетоносец увеличил скорость. С острых стреловидных плоскостей срывались упругие жгуты воздуха. Стрелка указателя числа «М», показывавшая скорость полета по сравнению со скоростью распространения звука, приблизилась к единице. А через несколько мгновений спокойно перешагнула ее. Самолет пробил звуковой барьер — образовавшуюся перед носом подушку спрессованного в камень воздуха, не успевавшего расступиться в стороны, — и продолжал неуклонно набирать скорость.

— Впереди цель, — послышался в наушниках ровный твердый голос штурмана наведения. В этом натренированном голосе не было эмоций, которые могли отрицательно повлиять на психику лётчика, вселить в него неуверенность, раздражение…

Цель состояла из двух скоростных бомбардировщиков. Чтобы обмануть бдительность операторов КП, они летели плотным строем, прижавшись, и казались на маленьком оранжевом экране локатора одной светлой точкой.

О своих наблюдениях Уваров немедленно доложил на КП. И голос его тоже был спокоен и тверд. Майор еще не успел передать характеристику цели, когда она разделилась. Один самолет сделал крен и с резким снижением пошел в сторону важного стратегического объекта. Бомбардировщик словно потерял устойчивость и стал проваливаться в бездонную пропасть.

Раздумывать было некогда. Каждая секунда промедления играла на руку противнику, который продолжал углубляться в тыл.

— Атакую, — передал Уваров на КП.

Через несколько минут летчик все так же спокойно, как будто ничего и не случилось за эту ответственнейшую минуту, доложил на КП:

— Атаку выполнил. Самолет сбит. Вторая цель применила помехи. Веду поиск. Прошу уточнить координаты цели.

У объекта, к которому направился второй самолет, стояли огневые позиции зенитно-ракетных войск. Ракетчики следили с помощью локаторов за перехватом. Они видели, как цель внезапно разделилась и один самолет пошел к зоне их действия. Они слышали команды, которые передавал штурман наведения истребительного полка перехватчику, слышали ответы летчика. И ждали приказа.