Готовность номер один

Здесь же, на линии предварительного старта, неподалеку от СКП, выкрашенного в крупную черную и белую клетку, толпятся летчики и техники со шлемофонами в руках. Все немножко возбуждены, громко разговаривают, обсуждают действия товарищей — летчиков, вслух читают выпущенные парткомом бюллетени, где рассказывается о цели сегодняшних полетов.

Сквозь широкие окна СКП я вижу стоящего с микрофоном в руках командира полка, начальника связи, дежурного по СКП с красной повязкой на рукаве, склонившегося над картой планшетиста. Над головой у них бесшумно крутятся огромные резиновые вентиляторы.

Офицерам отлично виден аэродром: освещенные прожекторами стоянки самолетов, в непроглядную даль уходящая взлетно-посадочная полоса, обрамленная с боков синими огоньками. Сейчас эти люди в кожаных куртках напоминают режиссеров, в подчинении которых едва ли не самый сложный оркестр, который можно себе представить. Они невидимыми радионитями связаны со всеми самолетами — независимо от того, на земле эти самолеты или в воздухе, они видят с помощью радиолокации каждую промашку летчика, будь он в это время за несколько — сот километров от аэродрома и на любой высоте.

Внизу, около установленной на треноге стереотрубы, закутавшись в тулуп, расхаживает дежурный солдат из светодивизиона. Его обязанность вроде бы простая — следить (визуально) за идущими на посадку самолетами и докладывать руководителю полетов, если на каком-то из них, по рассеянности летчика или по другой причине, не выпущены шасси. Но эта простота кажущаяся, и здесь нужно, что называется, не моргать.

Уже не однажды такие вот солдаты предотвращали аварии самолетов на посадке. Есть такой солдат и у нас в гарнизоне. Командование наградило его именными часами с надписью: «За спасение жизни летчика». Если бы мне такую награду! И я уже представляю себя на месте этого счастливого солдата. Моя мама, наверное, до самой смерти показывала бы эту награду соседям.

— Иди-ка, хлопчик, погрейся, — говорит Щербина, возвращая меня к действительности. — Успеешь еще намерзнуться.

Отправляюсь в теплушку, что во второй зоне.

«Внимательный командир, — с благодарностью думаю «о Щербине. — Не заставляет попусту торчать на морозе и на ветру».

Когда самолеты в воздухе, в теплушке полно механиков, сидят чуть ли не друг на дружке у раскаленной печки, вытирают варежками пот со лба, а отойти подальше не подумают, травят баланду, посасывая тонкие солдатские гвоздики. Чет только не услышишь здесь: и бесхитростные солдатские анекдоты, и умные речи про кибернетические устройства, которые со временем, возможно, вытеснят из кабин самолетов летчиков, про термоядерные двигатели, способные работать без заправки долгие годы…

Здесь же и наш замполит майор Жеребов. Мы привыкли его видеть в своем кругу. Особенно не стесняемся. Сегодня он печется о наглядной агитации. По его мнению, каждый хороший пример солдата, сержанта и офицера должен быть как-то отражен, оценен и стать в центре внимания всего коллектива.

По инициативе майора на аэродроме во время полетов объявляли по селектору, кто из летчиков перехватил цель, а кто нет. Самолеты еще где-то на дальних подступах к аэродрому, а укрепленные на столбах репродукторы уже вещают о работе летчиков. Интерес к делу у всех повысился. Переживаем так, как во время репортажа по радио о международном футбольном матче.

Потом Жеребов решил, что этого мало, что на земле должны знать, в каких условиях проходил полет, как совершался перехват. Для этого он опрашивает каждого вернувшегося с задания летчика. Специалисты по вооружению немедленно вытаскивают кассеты из фотопулеметов и бегут в лабораторию, где пленка тотчас же проявляется и сушится.

Через некоторое время отснятые кадры с описанием воздушного боя вывешиваются на витрину, с одной стороны которой заголовок «Противник не прошел», а с другой — «Противник прорвался к объекту». Нетрудно представить, что испытывают летчики, попав на ту или иную сторону доски. Да и не только летчики…

Аппетит приходит во время еды. Теперь Жеребов хочет, чтобы и о работе техсостава тоже немедленно рассказывалось по радио и в наглядной агитации. Сейчас по его заданию комсорг полка, вооружившись блокнотом и ручкой, с пристрастием выспрашивает у техников об особенностях подготовки самолетов к ночному вылету, о трудностях, с которыми пришлось встретиться, и как они преодолевались. Мне очень хотелось, чтобы несколько лестных слов сказали о старшем лейтенанте Щербине. Его отношение к технике поражает. Будто перед ним не самолет, а живое существо, требующее деликатного обращения. Работая, он что-то все приговаривает, словно с ребенком беседует. Но хвалить своего командира как-то неудобно, и я молчу.

Жеребов стал давать задания и Тузову, который у нас считается лучшим фотографом. Его снимки можно даже увидеть в окружной газете.

Скороход только что сделал давно задуманный карманный приемник и теперь не расстается с ним. Пальцы почти машинально вращают колесико настройки. Из микродинамика вырывается джазовая музыка.