Готовность номер один

Техников разместили в гостинице, ну а механиков, как и положено нашему брату — солдату, в казарме, которая стоит на краю аэродрома. Собственно, это не казарма, а помещение, оборудованное под спортзал, для чего строителям пришлось метра на два углубить пол. Помещение просторное, и двухэтажные койки кажутся игрушечными. Окна — рукой не дотянуться, забраны металлической сеткой. Пол из длинных некрашеных досок — как палуба корабля, шаги здесь раздаются гулко. Остаток ночи нам предстоит провести на койках. После дороги долго не могу заснуть. Душно. В окно смотрят огромные звезды. Справа тяжело ворочается Сан Саныч. Видно, окончательно очухался и теперь переживает за свою судьбу — старшина ему еще припомнит дорожные «попурри».

В голову опять лезут мысли о доме. Вспоминаю свою маленькую уютную комнату, кровать с мягкой панцирной сеткой. Над верхним обрезом ковра длинная полка с любимыми книгами — все двадцать томов библиотеки приключений, потом Грин, Паустовский. Перед сном я всегда читал. В субботу чтение затягивалось за полночь. Утром мог встать и попозже. Только когда дома бывал отец, я стеснялся валяться в кровати слишком долго: он этого не любил.

Дневальный открыл окна. В помещение хлынул свежий воздух. Где-то далеко что-то шумело, стрекотало, ухало, трещало, тарахтело…

Попав на стоянку, мы прежде всего делаем тщательный послеполетный осмотр машин. Здесь, к своему удивлению, встречаем механиков, с которыми учились в школе младших специалистов. Они тоже прибыли на стрельбы из полков, где продолжают службу после школы.

Аэродром песчаный, а поэтому с предельным вниманием осматриваем компрессоры двигателей. Ведь одна-единственная песчинка может сделать такую забоину на лопатках турбины, что нужно будет менять двигатель.

На осмотр, проверку агрегатов и подготовку самолетов к полетам весь день уходит. Весь день мы жаримся на солнце и видим только песчаные барханы вокруг, кустики саксаула и призрачное марево на горизонте. То и дело пьем воду. И хотя к вечеру устаем так, что едва добираемся до постелей, засыпаем еще не скоро. У всех одна мысль: сумеем ли завтра, во время стрельб, оказаться на высоте, не упустили ли чего при подготовке самолетов, выполнят ли летчики нужные упражнения?

В шесть утра мы снова на самолетной стоянке. Одновременно приезжают сюда и летчики. На длинных низких тележках, сцепленных между собой, как трамваи, привозят с позиции ракеты. Техники и механики по вооружению подвешивают их к пусковым устройствам под плоскостями самолетов, присоединяют электропроводку, вворачивают взрыватели.

— Гостинцы вполне подходящие для тех, кто сунется в наше небо, — говорю я Бордюже.

— Врагу не пожелаю поцеловаться с такой штукой. Разнесет в мелкую пыль. — И Сан Саныч смеется, довольный сравнением.

Старший лейтенант Стахов молчит. За время службы я привык к его молчанию, оно больше не раздражает меня. Я научился по молчанию летчика определять, какое у него настроение, хорошее или плохое. Сейчас он очень волнуется, то и дело ходит курить, думает. Желваки так и ходят на скулах. Нетрудно разгадать его мысли. Они сейчас у всех летчиков одинаковые.

У механиков свои заботы: и проводить нужно самолет и встретить, приходится метаться с одного конца аэродрома на другой. Рубашки хоть выжимай от пота. Сапоги кажутся пудовыми.

Вылетают летчики по одному с некоторым интервалом, идут в зону стрельб, расположенную в двухстах километрах от аэродрома, в сторону пустыни. Первое упражнение у летчиков — пуск управляемых в полете ракет.

Прилетают возбужденные, подолгу толкаются у бачка, пьют воду кружку за кружкой, делятся впечатлениями. Спорят о том, какую нужно скорость держать при пуске ракет, когда включать тумблер спецподвески. Они своими глазами видели, как ракеты сходили с пилонов, летели в нужном направлении, изрыгая яркие снопы огня, и, в конце концов, взрывались, или, как здесь говорят, самоликвидировались.

Всех поразил момент схода ракет, когда кабину окутывало легким облачком дыма. Летчики знали: траектория полета ракет могла быть в любую секунду изменена и тем самым скомпенсировано какое угодно отклонение, которое иногда вызывается ошибкой прицеливания или маневром цели.

Вечером летчиков, техников и механиков приглашают на разбор летного дня, указывают на недостатки при подготовке перехватчиков к вылету с ракетами и при выполнении первого полета для пуска снарядов.

После разбора снова идем на аэродром, чтобы еще раз проверить истребители к предстоящим завтра с утра полетам. Летчики тоже нам помогают, хотя обычно они не больно-то любят это дело.

Страница двадцать девятая

Ночью разыгрывается буря. Она налетает на наш аэродром внезапно. Поднятые с постели по штормовой тревоге, мы выбегаем на улицу. Земли под ногами не видно, неба тоже не видно, они точно перемешались между собой и теперь находятся во взвешенном состоянии. Порывы ветра подхватывают тучи песка и швыряют на полосу. Возле самолетов образуются завалы.