Готовность номер один

— С Золотой Звездой?

— Да.

— Жора Береговой. Парень что надо. Между прочим, лётчик-штурмовик. Звезду, как и ты, получил за полёты на ИЛах.

— Интересно… А здесь что он делает?

— Испытателем у Иванова.

— А это кто?

— Василий Гаврилович Иванов-то? Самый опытный среди испытателей. Умнейший человек. Академий он, правда, не кончал, как мы с тобой, но очень грамотный лётчик-испытатель. Ловим на лету каждое его слово, оно, как всегда, по делу. Испытывает сейчас новую микояновскую машину.

— Первый сверхзвуковой самолёт?

— Да!

А несколько дней спустя выходим мы утром из столовой после завтрака, Вадим Кравченко говорит:

— Смотри! Видишь плотного, чернявого человека со строгим лицом?

— Вижу.

— Это и есть Василий Гаврилович Иванов. Смотри, он никак пошёл на штопор на новом самолёте Микояна.

— Жаль, не удастся поглядеть. У нас сейчас занятия с Бровцевым…

Собираемся в летной комнате. Бровцев говорит:

— Начинаем полёты согласно плановой таблице. Услышав рев мотора взлетающего самолёта, подбегает к окну. Мы, конечно, за ним.

— Василий Гаврилович взлетел! — благоговейно и с уважением говорит нам Бровцев. — Вот это техника! Ввести новую машину в штопор, это вам не фунт изюма слопать! Неизвестно, что у новой модели за характер, может ещё не захочет выходить из штопора. Правда, на самолёте, установлены противоштопорные ракеты на всякий случай, — да и не в первый раз Василий Гаврилович идёт на штопор. Много раз видел и каждый раз восхищаюсь! Пойдемте посмотрим.

Хорошая видимость. Самолёт стремительно набирает высоту. Вот он перешел в горизонтальный полёт и уже на глаз видно, как уменьшается скорость.

— Сейчас будет входить в штопор. Наблюдаем, затаив дыхание.

Самолёт кренится, но быстро и послушно выходит в горизонтальный полёт.

— Это только проба, срыв в штопор, но не сам ещё штопор, — говорит Бровцев. — На этом этапе самолёт выводится из штопора легко. Это уже неплохо. Посмотрим, что будет дальше.

Самолёт делает один виток, и снова Иванов выводит машину из штопора. Она послушно выводится, почти без запаздывания.

Самолёт снова набирает высоту.

— Смотрите, сейчас будет более продолжительный штопор, — комментирует Бровцев. — Несколько витков! Самолёт входит в штопор.

— Один, два, три, четыре, — считает вслух витки Бровцев. — Пора выводить!

А самолёт почему-то не хочет выходить из штопора. До земли остается не более трёх тысяч метров. Чувствую, как у меня замирает от волнения сердце. Вдруг раздается сухой треск ракеты, и самолёт, неестественно покачнувшись и прекратив вращение, выходит из пикирования.

За время последних секунд, чуть было не окончившихся трагедией, никто из нас не вымолвил ни слова. Всем было и так все ясно.

А самолёт между тем заходил на посадку.

Доклад Иванова мы не слышали. Но потом узнали, что он применил три различных способа, но самолёт из штопора вышел лишь с помощью ракеты.

Теперь конструктор будет устранять дефект. Но это сложное и нелегкое дело: надо сначала установить причину. И в этом полёт и рассказ испытателя Иванова окажется неоценимым в новых поисках конструктора Микояна.

Когда мы поднимались наверх, то увидели Ольгу Николаевну Ямщикову, она встречала самолёт Иванова.

Ольга Николаевна Ямщикова была лётчиком-испытателем и первой в мире женщиной, летавшей на реактивном истребителе! — Ольга Николаевна, расскажите о полёте Иванова. Вы в курсе.

— Какие дела? — говорит она. — Не выходит из штопора, и все тут. Думать надо теперь, почему? Вы академики, вот и помогайте…

— Куда нам! Пока ещё немногое осилили… Ольга Николаевна Ямщикова человек трудной и любопытной судьбы. С раннего детства она мечтала попасть в авиацию. Это не всем ребятам удавалось сделать. А тут девушка, да ещё худенькая, тонкая, как былинка… Но никакие преграды не могли остановить настойчивую дивчину. В лётчики её не берут, так она пошла работать на аэродром. Стала на тракторе развозить по самолётам масло. Люди, работавшие в аэродромной службе, с уважением относились к маленькой Оле. А однажды с ней произошел такой случай. Ехала она, как обычно, на тракторе. То ли груза много взяла, то ли дорога была неровной, колесный трактор вдруг остановился, не в силах преодолеть груза. Но мотор не заглох, продолжал работать. Оля не понимает, в чем дело, прибавила газ. Трактор был настолько легок, а груз и колеса его так велики, что он сам стал медленно вращаться, встал на дыбы и лег на спину. Оля едва успела спрыгнуть с сиденья и удивилась: "Полупетлю сделал мой "Фордзон".

— Не удается полетать на самолёте, — подтрунивали над Олей товарищи, — так решила пилотировать трактор…

Но Ольга Николаевна все же стала лётчиком. Однако ей, неугомонной, хочется быть не просто лётчиком, а ещё и инженером. И её направляют в академию. Командование академии колеблется. Она тогда идёт к начальнику академии, был он тоже лётчиком.

— Хочу учиться и летать! — говорит она.

— Что же, посмотрим, какой вы лётчик… Идемте к самолёту!