Готовься к войне

Кататься на горных лыжах, как чудак Жаров, - это ерунда. Никчемное времяпровождение. Катание на горных лыжах не развивает никаких навыков, кроме навыка катания на горных лыжах. В городе, в обычной жизни такой навык бесполезен. Он, банкир Знаев, развивает в себе только те навыки и умения, которые требуются современному человеку ежедневно. Банкир Знаев раз в неделю гоняет по ночным дорогам на скорости двести тридцать километров в час. Банкир Знаев окончил курсы экстремального вождения. Банкир Знаев трижды летал в Германию, посещал автодромы и разбил на тех автодромах два не самых дешевых автомобиля. Банкир занимается этим не для развлечения, не для понтов, не для того, чтобы адреналинчиком кровь взбаламутить.

Однажды наступит беда. Большая проблема. Угроза. Или даже война. Однажды банкиру потребуется как можно быстрее доехать до тех, кто ему близок и дорог. До собственного сына, например. И он, банкир, доедет очень быстро. Так быстро, как только возможно.

3. Воскресенье, 18.30 - 21.00

Выпрыгнув из лифта, слегка задохнувшийся от волнения Знаев обнаружил возле входной двери в свою бывшую квартиру свою бывшую жену - бледную, кусающую губы - и соседа по этажу, невзначай дымящего сигариллой (хороший мужик, не жлоб, однако очень медленный); с большой приязнью он пожал банкиру руку. А сбоку стояла госпожа Знаева, собственная банкира мама, со всеми ее кружевными манжетами, сапфировыми брошками, серебряными колечками на сухоньких пальчиках, резкими подергиваниями маленького, сильно напудренного прямоугольного подбородка и взглядами: в равной степени благожелательными и испытующими.

- Господи, мама, - медленно сказал сын, - а ты зачем здесь?

- Камилла позвонила - я взяла такси и приехала.

- Твой телефон выключен, - сухо сказала Камилла. - Я стала теребить всех подряд. Кстати, сейчас и Герман подъедет.

- Как ты? - спросил Знаев, игнорируя упрек.

- Как видишь. Не знаю, что он там может делать…

- Почти семь вечера, - спокойно сказала мама и поджала губы. - Мальчик просто уснул.

- Конечно, - сразу поддержал сосед. - Тем более жара такая.

- Я полчаса в дверь стучу, - всхлипывая, возразила бывшая банкирша. - Ногами долбила! Весь дом ходуном ходил…

- Дети спят крепко.

Знаев в худшее не верил. Не потому, что не хотел верить. Просто Виталик был очень осторожный паренек, удивительно часто задающий папе и маме вопрос: «А это опасно?» Смотри, сын, вот спортсмены на лодке по горной речке сплавляются; а это опасно? Смотри, а вот укротитель заставляет тигра танцевать; а это опасно? При этом ребенок был вовсе не трус, не те гены в себе носил. Папа проверял, специально. И папу полностью устраивало, когда отпрыск, выслушав - один лишь раз, в четырехлетнем возрасте, - краткую выразительную лекцию о недопустимости прикосновений к электрическим розеткам, с тех пор обходил розетки стороной.

У лифта послышались голоса, и площадка перед дверью мгновенно наполнилась людьми: помимо двух костлявых спасателей в оранжевых тужурках и доктора в несвежем халате, с лукавым взглядом разбитного циника, появился лохматый, напряженный Жаров. В руках держал мотоциклетный шлем.

Запахло крутым мужским потом.

- Тут, что ли? - деловито спросил первый спасатель. - Кто хозяин квартиры? Покажите паспорт.

Знаев торопливо предъявил.

- Расступись, граждане, - велел второй, сутулый, вооруженный огромными гидравлическими клещами. - Какой марки замок?

На нижних фалангах его пальцев банкир заметил полустертые татуировки.

- Откуда я знаю! - истерично выкрикнула Камилла. - Нельзя ли побыстрее?

- Спокойно, - сказал Жаров. - Дай людям работать.

Сутулый наклонился, сощурился, поднес клещи. Пробормотал:

- Щас все будет.

Было заметно, что процесс взлома доставляет ему большое удовольствие.

Замок не продержался и трех секунд. Под нажимом стальных челюстей личинка звонко лопнула. Сутулый удовлетворенно, со вкусом пробормотал: «Ага, сука!» - и сделал шаг назад. Его напарник ловко вогнал в дыру отвертку, повернул. Нажал ручку. Знаев тут же оттеснил его плечом, рванулся в квартиру. Сзади топали остальные.

В детской было нестерпимо душно. В темно-желтом свете вечернего солнца плавала пыль. Мальчик лежал на кровати, полуголый, боком. Знаев рывком усадил его, потрепал по щекам - тот тихо застонал, открыл глаза. Волосы на головенке были мокрыми от пота. Подскочил доктор, точным движением грубых пальцев поднял ребенку веко, посветил фонариком.

- Я ж говорю - уснул.

Бессмысленными глазами Виталик обвел стоящих над ним людей, задержал взгляд на клещах, свисающих с плеча сутулого, на манер автомата.

- Слава богу, - простонала Камилла, - слава богу… Что ж ты так крепко спишь, сынок?

Знаев вытер со лба пот. Он не успел сильно испугаться. Его толкали. В комнату сочли нужным войти все, даже те, кто мог бы и не входить: и напарник сутулого, и сосед. Только у мамы хватило такта задержаться в коридоре. Камилла причитала, прижимая малыша к себе; тот слабым голосом оправдывался. Кто-то с хрустом раздавил одну из валяющихся на полу игрушек - фигурку Бэтмена, что ли.

- Душно у вас, - сказал доктор. - Вот и приморило пацаненка.