Готовься к войне

- Так точно. Рядовой запаса. Военно-учетная специальность - «водитель-электрик».

- А будет война - пойдешь воевать?

Знаев пожал плечами.

- Куда я денусь. Это моя страна. Тут мой папа закопан. Под березой. Рядом с дедушкой. Тут меня пять лет учили, чтоб я был всегда готов. - Он поднял руку и отдал пионерский салют. - С тех пор я всегда готов. Это мне очень помогает. Когда я поднял самые первые деньги, в девяностом году, - две тыщи долларов, целое состояние! - ко мне сразу бандиты заявились. Отнимать… Они думали, что я не готов. А я был очень даже готов. Я им показал два газовых пистолета, и они отвалили…

Лихорылов захохотал. В его рту банкир углядел золотой зуб и подумал, что старый коммунар в определенном ракурсе неотличим от старого уркагана. Не внешностью, конечно (там мослы и хрящи, здесь - щеки, брюхо и три подбородка), а повадками, грустно-циничным отношением к «понятиям», к нормам и ценностям, которым следуешь всю жизнь, чтоб под старость разочароваться, но и уверовать окончательно.

Отсмеявшись, чиновник простым жестом вытер рот и сообщил:

- Твое название не пройдет.

- Пройдет! Оно не противоречит закону. Я специально смотрел.

- Закон - это да, конечно… Только, господин хороший, окромя закона, есть еще кое-что. И кое-кто. Представь, что завтра мимо твоего щита поедет… - коммунар-уркаган показал пальцем в потолок. - Увидит и удивится. И вопрос задаст. И это будет вопрос совсем не про тебя. А про меня. Про того, кто разрешил. Думаешь, они, - палец опять поднялся, - будут законы листать? Нет. «Кто позволил?» - вот какой вопрос встанет. Какая такая подготовка к войне? Почему война? С кем война? Не занимайся ерундой, Сережа! Сорок лет, богатый парень, а уперся, как баран. Придумай что-нибудь другое. Без слова «война».

Знаев достал из кармана мятую салфетку, разгладил и снова положил перед собеседником. Ударил сверху ладонью - не грубо, но со значением.

- Убери, - сказал Лихорылов. - От греха.

Сколько ему лет, подумал банкир. Сильно за шестьдесят. Он в любой момент может оказаться на заслуженном отдыхе. Разумеется, он будет не самый бедный пенсионер. Но все равно, он не желает отдыхать и бездельничать. Меньше всего этот краснорожий бык хочет бездельничать. Он хочет продолжать. У него дети, внуки и домочадцы. Он сильный, крепкий и высокопоставленный. Конечно, он глава клана, пахан, он кормит десятки ртов. Он не будет рисковать своим креслом. Даже за двести тысяч евро.

Надо брать, что дают, решил Знаев. Благодарить и сваливать. И думать, что делать дальше. Поехать домой, расслабиться, пообщаться с девочкой с золотыми волосами.

Салфетка вторично превратилась в комок

- Ладно, - сказал он. - Выбора у меня все равно нет.

- Вот и хорошо, - сощурившись, сказал Лихорылов. - А то мне идти пора. Третий день пешком передвигаюсь. Шоферу моему, представляешь, морду набили… В пятницу вечером.

- Бывает.

- Ехал с приятелем, - подрезали, из машины вытащили, отметелили обоих.

- И машину отняли?

- В том-то и дело. Не тронули! Причем хулиганы были на «Жигулях». Чуть ли не на «копейке».

Банкир очень удивился.

- Что же он, ваш водитель, не сумел уехать на «Мерседесе» от «копейки»?

- Сам удивляюсь. Скорее всего, врет.

- Конечно, врет. А злодеев нашли?

- Нет, - с сожалением ответил коммунар. - Номера были краденые, примет он не запомнил. Пять человек, сказал, все под два метра…

- Врет.

Лихорылов помолчал, всмотрелся в лицо финансиста и вдруг погрозил пальцем.

- Не вздумай.

- Что?

- Поставить свой щит. Никакой войны, понял?

Знаев посмотрел на часы.

- Через десять минут пойдет платеж. Из Риги - в Андорру. У нас час дня, там одиннадцать утра. Будем надеяться, что они сделают перевод до обеда. Потому что обед у них с двенадцати до трех, а после обеда они работать не любят. Если все пройдет гладко, в три часа по московскому времени вся сумма будет в Женеве. А остальное сегодня вечером тот же мой человек привезет тому же вашему человеку.

- С тобой приятно иметь дело, Сергей.

Пошел ты в жопу, чуть было не сказал Знаев, взял со стола листок ценой в состояние и ретировался. За стол решил не платить. Хотя из принципа и для красоты поступка можно было бы и заплатить. Вот тебе пол-лимона за твои услуги и вот тебе еще тыща рублей за твой обед, знай наших.

Но не заплатил.